- Кристофер, располагайся. Завтракать будем через час.
На этом свекор отчалил. Пошел в сторону негодующего супруга. Его бета был всегда выступающим судьей между ним и сыном. Но не сейчас. Он был готов покалечить неразумного ребенка. Выйдя в гостиную увидел, как мечется супруг.
- Клаус, разве мы этому его учили? - Аравель встал на месте. - Издеваться над людьми? Над своей парой? Я такой плохой родитель, что у меня ТАКОЙ сын вырос?
- Аравель, - Клаус подошел и обнял его за плечи. - Ты хороший родитель. Все, что ты хотел ему дать, ты дал. Мы просто разрешили ему свободно гулять.
- Но это же не дает ему право так издеваться над своей парой! - возмущенно зарычал бета.
- Да, в этом наше упущение. Не объяснили.
- Клаус, я ведь думал, что, подарив ему омегу, доверив в его руки жизнь пары сделаю счастливым. Ты ведь видел, мальчик готов у него с рук есть, лишь бы заслужить ну хоть немного тепла. А он?
- А он форменный кобелина. - Усмехнулся Клаус.
- И что делать?
- Ничего. - Клаус утянул мужа на диван. - Я готов дать Кристоферу свободу выбора.
- Но он же пара альфы! - возразил Аравель.
- И что? - Клаус усмехнулся. - Много этот альфа для него сделал? Он его дважды чуть на тот свет не отправил. Нет, дорогой, даже если это мой сын, я не позволю убивать омегу. Если надо, усыновим перед законом. Дадим право выбирать из тех альф, что готовы его на руках носить и молиться на него.
- Клаус, это слишком скоропалительное решение. - Аравель уперся ему руками в грудь.
- Нет, дорогой, это правильное решение. И будить мальчика нужно было, не закрепляя его за парой, а делая нашим ребенком. Это было бы правильным решением и действием. И что бы наш сын, если бы ему так захотелось, добивался омегу наравне со всеми остальными.
- Я не думаю, что теперь это будет правильным.
- Нет, ты не прав. Это будет правильно. И с Кристофером мы поговорим, как только все нюансы подобного шага с нашим юристом обсудим. И я не думаю, что он откажется от смены приоритетности и места жительства.
Аравель только положил голову ему на плечо, доверяясь разбираться в вопросе юридического характера своей паре, своему любимому супругу.
Завтрак подавали в малой столовой, куда Кристофер робко вошел, не зная куда глаза девать. Как ни странно, а в гостевой комнате был подходящий под его размеры домашний костюмчик, который Аравель умыкнул в один из походов в магазин, мотивируя тем, что будут у них ночевать и будет во что переодеться. И вот пригодилось.
- Проходи, малыш. - Клаус указал рукой на стул рядом с собой.
Когда Кристофер присел на край стула, его тут же обслужил Аравель передав намазанные сыром тосты и налив чай.
- Кристофер, мы хотели предложить тебе пожить у нас. - Клаус смотрел на него серьезно и в то же время мягко.
- Но я ведь уже живу у вашего сына. - Удивленно произнес парень, тем самым мягко возразив.
- В той ледяной берлоге пусть этот кобель сам живет! - заворчал Аравель. - Это где и когда такое было, что бы в ТАКУЮ квартиру свою пару приводили? - он фыркнул, откинул со лба прядь волос и пододвинул ближе креманку с джемом.
Кристофер еще более удивленно уставился на свекров. Клаус вздохнул.
- Кристофер, мы более не склонны доверять твою жизнь нашему раздолбаю сыну. Но и оставлять тебя одного, даже под кордоном охраны, нет ни малейшего желания и доверия. Поэтому предлагаем переехать к нам. Твои вещи мы сами перевезем. Если что-то забудем, скажи.
Кристофер только головой кивнул. Ему, в общем-то, такому дорогому товару, не положено иметь свое мнение. Но если новые хозяева так заботливо говорят об этом, видать за свой статус боятся.
- Кристофер, - Аравель положил руку ему на плечо, - я гарантирую, что мой сын к тебе больше и пальцем не прикоснется, пока не заслужит этой чести. Если вообще ее заслужит.
Парень только кивнул в ответ и попытался взять тост. Зашипел от резкой боли в руке. Аравель тут же подскочил и медленно заставил показать руку. Дальше пошли цветастые выражения каких даже Клаус не слышал. Аравель так склонял сына, что покраснели альфа и омега, сидевшие перед ним.
- Вызывай врача! - рыкнул Аравель. - Тут не просто ушиб, а перелом! Тупое животное! И вот как ему после такого доверять ребенка? Это он тебя когтями? - ужаснулся Аравель осматривая ранки.
Через несколько минут прибыла бригада врачей. На руку наложили гипс, сделав скан и отметив, что перелом незначительный, поставили болеутоляющее. Раны от когтей промыли и подтвердили опасения Кристофера. Шрамы не затянутся. Ему так же сделали клеевой пластырь, который обезболит руку. Приклеили его на плечо, практически до самого гипса. А на вопрос, почему он не ощущал боли сообщили, что скорее всего альфа пел ему и поэтому была заблокирована боль. Ну а так как время прошло, то и она вернулась.
Бригада уехала, оставив рецепт и мазь, что бы скорее сросся перелом. Аравель еще склонял имя сына по всем местам злачных переулков города, страны и мира в целом. Потом утянул Кристофера на прерванный завтрак. Выдал еще раз тираду обвинений в адрес сына, а дальше они просто молча поели. После этого Аравель послал слуг за вещами парня, еще раз наорав на сына, который ему позвонил и в ультиматуме заявил свое мнение, и кто и где будет теперь жить. Кристофера поселили в хорошую и светлую комнату. Относились как к сахарному. А он боялся лишнего движения сделать или ступить не туда.
Я помню, как падал. И помню его исказившееся от страха лицо. В первую секунду боли не было. А потом я ощутил липкие руки Бездны. И его кот держал меня так, как не мог держать Тайнар. Он тянул меня из того холода всеми доступными ему силами. И он разбил мой барьер. Нет, он его не разбил, он его уничтожил. И сам был ранен. Но упрямо вытягивал меня, защищал и обволакивал теплом.
А когда Тайнар заставил выплеснуть весь мой накативший ужас и страх, врываясь в мое тело, заставляя задыхаться от страсти, его кот прогнал Бездну. Грань сумасшествия от потери своего зверя была так близка. Не пустил. Не дал. Защитил. И отдал часть себя ставя свой щит взамен моему.
Я помню, как проснулся ночью и поперся мыться. И как меня помыли. Как приласкали и укрыли в тепле и заботе. Он всю ночь прижимал меня к себе. А его кот вернул моего зверя в мой восстановленный, но не мой прежний мир и, лежал рядом на границе, как всегда, и тихонько мурлыкал.
А утром обязанность завтрака отпала. Он даже не позволил до туалета добраться. И я опять уснул. А проснувшись увидел просто обескураживающую картину: Аравель ударил его. Со всей силы. Из-за меня. Я даже мысленно застонал. Мало мне того, что он будет шипеть по поводу всего высказанного и мною сотворенного, так теперь еще и ссора с родителями. Да он же меня теперь с говном сожрет и не подавится!
И вот пока я переваривал перспективы своей дальнейшей жизни, эти два рассерженных родителя просто взяли и забрали меня. Заявили, что их сын меня недостоин, что теперь я могу пожить у них и как оказалось они совершенно не рады его поведению. Не моему гениальному решению сигануть с высотки! Они обвинили его в халатности. Я чуть было не высказался, что халатность к вещам больше применима, а тут моя рука. Боль была адской и впервые я услышал, как матом кроет Аравель. И делал он это так мастерски, что я даже растерялся, заслушался пытаясь распознать знакомые выражения.
И мой котик увидел его кота. Белый с красными глазами. И он рвал и метал, ходил кругами вокруг моего зверя. И все нюхал его. Облизывал щеку. Терся о бока и даже виновато смотрел. И на периферии я заметил еще одного зверя. Белого, огромного сиамца с чисто белым хвостом. Бальсовая пума. Степенный и как монолитная стена защиты. Мой кот даже сжался, а пума, приблизившись, разлеглась рядом и изучающе посмотрела на меня. И тихонько запела. А первый кот, кажется такая же пума, только чисто белая, лег с другой стороны и положил голову на спину моего зверя. И они вдвоем тихонько запели. Я расслабился. Меня защищали. И не как товар. А как ребенка. Как своего ребенка. Давно я не ощущал такого тепла, заботы…
Миновала неделя, в которой родители выстроили целую баррикаду перед сыном, запретили его пускать в дом. Даже еще раз врезав в глаз, Аравель выгнал его взашей, когда он нагло пошел на таран. И никакие доводы не принимались.