- Хорошо. Я понял. - Аравель приложил руку к горлу. - Лекарства, процедуры…что ему нужно делать-кушать?
- Я все напишу. И через неделю на осмотр. Анализы сдадите, а там уже и пропишут комплекс витаминов, дальнейший рацион.
- Спасибо.
Врачи ушли. Кристофер вышел из спальни и его еще раз очень крепко обняли. Свекор судорожно выдохнул и постарался взять себя в руки. Многие вопросы, почему омега полез на крышу уже не нужны, бессмысленно задавать их теперь. Молоденький, ничего о себе толком не знающий и получивший от тела такую подлянку, вполне мог психануть и сделать все, что угодно. Его не готовили к подобному, не рассказывали, что и как в его теле может быть. Никто не удосужился сообщить, что взрослый рождающий способен скинуть плод, если тот увечен или способен навредить телу его вынашивающему. Для молодого омеги, про себя мало что знающего, потерять плод была катастрофа, нервный срыв, а его самца рядом не было…
Аравель пребывал в подвешенном состоянии до самого вечера. Фактически хвостиком ходил за Кристофером, все вину свою ощущал и стремился сгладить углы. То приласкает его взглядом, то к делу совместному притянет, или просто, как с сыном разговоры затянет. И все больше и больше сам нервничает, сердце с болью сжимается - свою вину уже в полной мере осознал, и за себя с Клаусом, и за сына своего.
Пришел Клаус. Его поприветствовали. С ним поболтали в компании омеги. Потом ушли в комнату. Старший в семье уже почуял неладное, за супругом двинул, хмурясь. Его красавец, редко-когда вот так удирает и прячется в спальне. Случилось что-то из ряда вон выходящее.
- Знаешь, я слишком хорошо знаю тебя. Что случилось? - Клаус раздевался, повесив рубашку на вешалку.
Аравель нервно повел головой, заходил по комнате кругами. Супруг удивленно уставился на него.
- Клаус, я думал, что наш сын не может сделать что-то хуже, чем уже сделал. - Аравель остановился и уставился на свою половинку. - Но я сильно ошибался. - У него губы дрогнули.
- Что он еще учудил? - скинув брюки, Клаус провел языком по зубам ощутив удлинившиеся клыки, понимая, что готов нестись и всю дурь выбивать из молодого дурня, ибо обижать родителя он не имеет права. Медленно присел на кровать и погладил место рядом с собой. - Присядь и расскажи.
Аравель сел, не мигая произнес:
- Кристофер забеременел, а наш сын довел его до того, что он потерял ребенка.
- ЧТО?! - рявкнув-подскочив, альфа выпустил когти, зашипел.
- Я в ужасе, что вырастил такого сына. - Аравель поднял голову и по щекам скатились слезы. - Как он может быть нашим сыном, если так поступает? - едва владея голосом, подрагивая и глядя с тоской на Клауса, Аравель искал ответ, который прятался за ширмой надвигающегося разочарования.
- Аравель! - Клаус опустился на кровать и обнял его. - Тише. - Он прижал к себе сильнее.
- У нас никогда не будет второго ребенка, а он вот так просто доводит до крайностей свою пару. Становится причиной трансформации еще не рожавшего омеги и все. Его ребенок умер, из-за него! И он даже не утешил мальчика. Он его на высотку загнал своим поведением! - звеня голосом причитал-возмущался родитель.
Клаус сильнее сжал объятия и поглаживал по голове.
- Тише, мой хороший. Тише. - Клаус поцеловал его в щеку. - Я с ним обстоятельно поговорю. Так, как следовало с первых дней его взросления.
Отцовский кулак впечатался в скулу и повалил на пол. В кабинет тут же закрылась дверь деликатным секретарем за только что вошедшим грозным взрослым альфой.
- Сученок! - взревел отец. - Это так тебе нужен наследник?
- Отец! - альфа увернулся от удара ногой и вскочил с пола. - Да что на тебя нашло?
- Что на меня нашло? - взревел Клаус. - Да ты вообще понимаешь, что лишил самого себя ребенка?
- С какой такой стати? - зарычал Тайнар выпуская когти.
- С той самой, что Кристофер потерял его из-за тебя!
- Что? - одними губами произнес Тайнар.
- А то! - рычал отец, перетекая в форму белой бальсовой пумы. - "Ты не достоин владеть омегой! С тебя будет снят статус его пары! И мы с Аравелем становимся его опекунами! А ты, - он оскалил морду в хищном оскале, - даже на пушечный выстрел к нему не подойдешь! Щенок!"
С этими словами из его кабинета вышел сердитый отец, не вернувшись в форму человека, напугав всех бет на этаже потоками ярости. Секретарь сидел ни жив ни мертв и радостно думал, что хорошо быть сыном пары бет. А в кабинете замер на том же месте, где и стоял, Тайнар.
Потерял ребенка? Кристофер потерял ребенка? Его маленький мальчик, его котик из-за этого так плакал? Он из-за этого полез на крышу?! И ведь ощущал, что что-то не так, но поговорить ему не дали, забрав малыша. А сам даже не подумал про это. Не понял, не увидел… Тайнар замер. Он не видел ничего, что происходило с Кристофером, когда увидел его на краю крыши. Его зверь запретил ему знать…
Дернувшись, задышав часто-часто, сжимая кулаки, поднял глаза в сторону раскрытой двери. Его мальчик так сильно пострадал, а ему даже его утешить нельзя! Извиниться… по меньшей мере просить прощения, ибо виноват. Не дал защиту, не дал тепла. Зарычав на себя глупого, и перетекая в зверя, он метнулся следом.
Секретарь второй раз в жизни поблагодарил небеса, что в его семье нет ни одной альфы. Тут такие страсти кипят каждый день! То один у другого партнера уводит, то отцы сыновьям люлей вставляют. Да таких люлей, что стены того и гляди рухнут от потока силы. И все на голову бедного секретаря.
Тайнар нагнал Клауса в самом низу спустившись по лестнице. В несколько прыжков оказавшись рядом и перетекая в форму человека подняв руки быстро проговорил.
- Я не ссориться! Скажи, как он? - дыша очень тяжело и смотря на отца умоляющим взглядом, Тайнар был готов даже на землю лечь, лишь бы ему ответили.
Клаус, как бы не злился на него, но все же любил. И такое лицо видел впервые. А еще его кот, ослабший ментально, взмолился хоть о крупице знания.
- Сейчас нормально. Врач осмотрел его. Завтра на прием. - И мысленно послал обеспокоенному коту картинку как они с Аравелем легли в защитный клин. Кот благодарно, и с полными сыновьими глазами любви, поблагодарил. - И не смей думать, что, если я ответил, позволю тебе к нему приблизиться. Он тебя даже видеть не хочет и согласен на одностороннее расторжение. Штраф и бумаги получишь по почте. Это наше решение и Кристофер с ним полностью согласен. Как бы в тюрьму тебя не возжелал упрятать. И будь уверен, лично я не буду этому препятствовать, и остановлю Аравеля, если он вдруг кинется тебя от такого наказания защищать. Ты во всем виноват сам. Сам и будешь выпутываться, без нас. Понятно?
Отец сел в машину, и его водитель плавно тронулся с места. Тайнар закрыл глаза. На сердце было неспокойно, а в душе тепло. Родители защитят его, обогреют. А вот он сам… Тут его никто спрашивать не будет. И па просто порвет на кусочки. Особенно сейчас. Лучше пока подождать. Аравель успокоится, перестанет щерить пасть своим котом и подпустит его к малышу. Там уж он сумеет убедить маленького, что он единственный и только он ему подходит. Да, он сумеет, сможет, иначе и быть не может.
Да, так будет правильно. Так и надо поступить. А тюрьма… если уж Кристофер решит, что так правильно и это его наказание за немощь самца рядом с рождающим в положении… что же, Тайнар примет это. Будет обидно и больно, но, если это даст спокойствие Кристоферу и будет большим плюсом к последующему примирению, что ж, пусть так и будет. Лишь бы иметь шансы на это примирение.
В больнице Кристофера осмотрели еще раз и выписали все необходимые укрепляющие препараты. Проверили, как сейчас расположен родовой мешок. УЗИ показало, что он сдвинулся так, что теперь трансформация возможна. Но врачи советовали повременить с этим. Он еще слишком слаб. Вот месяца через три-четыре можно пробовать. И то, только пробовать.
В доме названных родителей было тихо и уютно. Аравель окутал его заботой и теплом. Он был постоянно рядом. И в день, когда требовалось прийти на слушанье о расторжении их пары, Аравель собирался так, словно едет покорять мир. Оделся во все белое, нос по ветру. Кристофера за руку держал. Клаус предоставил заранее все имеющиеся в их руках бумаги и записи, так что теперь они едут за результатом.