И вынул из кармана сюртука искусно сделанный цветок из красного шелка. Попытался приколоть его на грудь мне, но я шлепнула по рукам.
— Понял, понял, понял! — смято проговорил он, отступая и поднимая вверх руки. — Прошу! До новых встреч!
Он согнулся в поклоне и дал отмашку шляпой, торопливо сорванной с головы.
— Прикройся, простудишься! — посоветовала я.
— Как же! Как же! Какая женщина! — неслось мне вслед с причмокиванием.
Отойдя подальше, я рассмеялась: ну и кавалер!
Уже почти стемнело, когда показались ворота поместья. За голыми деревьями парка хорошо был виден ярко освещенный дом. В окне второго этажа я разглядела женский силуэт — Ядвига смотрела в сумерки. Внизу, под ее окнами, на круглой мощеной площадке, возле кареты суетились конюхи. Людвиг что-то наказывал кучеру. Один из парней заметил мое приближение и кивнул хозяину.
— Ничего не нужно. Распрягайте, — распорядился тот, выходя мне навстречу. — Я уже хотел ехать за тобой. Незачем ходить одной, когда вокруг разгуливает....
Он оборвал себя и махнул рукой.
Мы опять обедали скучно — разительное отличие от оживленных часов у сестры. Ядвига даже не пыталась изображать любезную хозяйку, хотя Людвиг прозрачно намекнул ей об этом. После нескольких неудачных попыток завязать общий разговор, иссяк и Леманн. Также томительно протекли и два часа после ужина, которые мы провели в гостиной вместе. Ядвига читала книгу на диване, а я наблюдала за ней, не скрывая этого. Она недовольно хмурила брови и бросала на меня сердитые взгляды. На это и расчет. Нужно хорошенько разозлить ее, дать понять, что за ней следят. Людвиг не замечал нашей игры, погруженный в переписку со своими столичными корреспондентами.
Наконец пробило десять, и Ядвига поднялась к себе в комнату. Мы с Людвигом перебрались в кабинет. Свечей зажигать не стали, удовольствовавшись одной на столе. Я раздвинула шторы. Луна уже светила вовсю, и под ее холодным светом серебристо переливался снег.
Леманн вынул недопитую вчера бутылку.
— Не обижайся на Ядвигу, — сказал он, разливая по стаканчикам ликер. — Она не привыкла, что в доме уделяют внимание кому-то еще.
— А как получилось, что ты воспитываешь ее?
— Когда-то у меня был брат. Он уехал в Италию и там женился как-то вдруг на итальянке. Я никогда ее не видел. Они собирались вернуться сюда, но все откладывали, затем она умерла при родах. Когда Хедди исполнилось четыре, внезапно умер и Густав. Меня известили о его болезни, но я успел только на похороны брата и забрал племянницу сюда. Строгий воспитатель из меня не получился — я разбаловал ее.
— Не переживай, — утешила я, — вскоре эту заботу возьмет на себя ее муж!
— Ядвига не торопится замуж. Прошлую зиму мы провели в Вене, и ей сделал предложение приятный и богатый молодой человек. Она отказала, сказав, что слишком молода для замужества. Он был безутешен... месяца два.
— Прямо как в романе, — пробормотала я.
Мы выпили еще по стаканчику. Разговор не клеился, и я была тому причиной. Подозревая Ядвигу, уже не могла запросто беседовать с Людвигом. В таких делах полезно удерживаться от пустой болтовни — так будет лучше для нас обоих. Поэтому я передвинула кресло к окну и уселась там. Людвиг остался возле стола, и вскоре раздалось мерное посапывание — заснул. И у меня тоже слипались глаза. Я поднялась и прошлась по комнате, надеясь прогнать сон. Очень странно — вчера бальзам действовал бодряще, а сегодня в него как будто подмешали снотворное. Не имея сил бороться, я вернулась в кресло, и заснула почти в тот же миг.
Что-то словно толкнуло меня. Свеча на столе догорела и потухла. Комнату заливал синеватый лунный свет. Я настороженно прислушалась, но тишину нарушало только мерное и едва слышимое дыхание Людвига. Ночь за окном тоже казалась умиротворенной.
На цыпочках я вышла в коридор. Все тихо. Свет с улицы скупо проникал в прихожую через длинные окна возле парадной двери. Я проверила ее — закрыта на запор изнутри. Пересекла холл и толкнула заднюю дверь на улицу — она поддалась легкому нажатию. Не ее ли хлопок разбудил меня? Вечером я обошла весь дом, и сама задвинула засовы. Значит, кто-то опять выбрался на улицу посреди ночи.
Дело уже близилось к утру, судя по тому, как далеко на юг забралась луна. Особенного желания бестолково бегать ночью по улице, служа приманкой для волков, я не испытывала. Зато тому, кто покинул дом среди ночи непременно захочется вернуться обратно незамеченным. Я заперла двери. Пусть теперь попробует!
На этот раз звук был отчетливый. Хлопнула дверь на втором этаже, и прозвучали уверенные шаги. Я раскрыла глаза, обнаружив себя на жестком диванчике в прихожей, и выглянула в окно. Ночная синева уступила место серым рассветным сумеркам. Шаги наверху замерли на миг, вероятно, некто увидел меня, недовольно фыркнул и продолжил путешествие вниз по лестнице. Экономка поравнялась с диванчиком, на котором я протирала заспанные глаза, еще раз презрительно фыркнула, прежде чем скрыться в кухне.