Коротко переговорив, тронулись в путь. Наши сани уехали вперед. Мы с Космо изображали бесшабашную и хмельную супружескую пару, возвращающуюся с Зальцкой ярмарки в Либек, и заплутавшую в ночной темноте. На постоялом дворе мы должны были разведать обстановку и в полночь открыть двери товарищам.
Около двух миль в сторону Зальца мы ехали среди заснеженных и сумрачных лугов, затем впереди показалась черная полоса леса, и вскоре наши сани вкатились в его зимнюю тишину. Деревья вокруг высились застывшие и задумчивые, и ниоткуда не раздавалось ни звука, ни шороха. Я оглянулась назад: дорога пустынна и темна — товарищи значительно отстали. Космо вытащил из меховых одеял ополовиненную кем-то бутылку. Крепкое вино пришлось очень кстати, и я сделала хороший глоток.
Сани выехали к лесной развилке, о которой предупреждал Арнульф. Стало понятно, почему он заплутал: обе дороги выглядели одинаково хорошо накатанными и около мили шли рядом, и только затем старый тракт круто отворачивал на запад. Жилец Тельмы рассказывал, что в округе сохранилось множество ферм, и укатанные колеи служили тому подтверждением. Пролески здесь чередовались с обширными полями и лугами. Миль через пять от большака, в роще мелькнули огни постоялого двора.
Из-за глухого, высокого забора выглядывал длинный двухэтажный дом. Космо придержал лошадь, осматриваясь. Медлить и топтаться у ворот мы не могли, и Космо спрыгнул с саней, загрохотал в деревянные створки.
— Открывайте! Гости приехали!
С той стороны не спешили. Космо пьяно орал, хотелось на него шикнуть, чтобы прислушаться и узнать: там ли хозяева, но вместо этого я заорала, подражая пьяному голосу:
— А они там уже спят мертвецким сном!
— Дура! — откликнулся Космо. — Рано еще!
— Кто — дура? Я дура?! — взметнулась я, наступая на 'мужа'.
— Тихо, тихо! — замахал руками он, убегая от меня вокруг санок.
— Боевая у тебя баба, — проговорили у нас за спинами.
Мы обернулись. Старик в меховом жилете и с непокрытой седой головой стоял в маленькой двери и держал в вытянутой руке фонарь.
— Да и я не промах! — побахвалился ему Космо. — Ты что ли хозяин? Чего не отворяешь?!
Старик, окинув нас оценивающим взглядом, пригласил:
— Входите!
Лязгнули засовы. Отворились большие ворота, пропуская сани. Молодой паренек, вынырнув у старика из-под руки, ухватил нашу лошадку под уздцы. Но в Космо вселился пьяный бес. Совсем недавно он ломился в двери, и вдруг встал в позу, уперся в воротах и спросил:
— А чистый ли у тебя двор? Мы ж тебе не крестьяне! Вдруг у тебя клоповник?!
Старик оглядел его с ног до головы.
— Что, удачно поторговал? — спросил он немного насмешливо. — Недавно дело свое?
— А это, дед, тебя не касается, — самоуверенно заявил Космо.
— Ну-ну, — пробормотал старик и добавил громко:
— Заходи, мы и не таких привередливых уваживали. И клопов у меня в заведении нет.
Я оттеснила 'мужа'.
— И далеко нам еще до Цалема или до Зальца?
— До Зальца? Да вы свернули не в ту сторону — на старый тракт, — усмехнулся в жиденькую бородку.
— Говорила я тебе! Говорила?! — напустилась я на 'мужа'.
— Чего ты лаешься?! — он примирительно похлопал меня по спине. — Большое дело! Переночуем тут, а завтра с утречка вернемся....
— Ишь ты! — я стряхнула его руку. — Черт упрямый! Сказано было: не туда поворотили, а ты все свое!
И я прошла в дом.
— Смотри, если что! — пригрозил хозяину Космо и кинулся меня догонять.
Двор выглядел запущенным и грязным. По всему видно, что постояльцы тут редкие гости, хотя за столами сидело девять человек с рожами бандитскими, как на подбор. Увидев чужих, они замолчали. Я остановилась посредине комнаты с низкими потолками, поддерживаемыми балками и огляделась. Зал тесноватый и темный — его освещали полдюжины свечей в лампах. На второй этаж вела лестница — там располагались комнаты. Громилы, в свою очередь, рассматривали меня неспеша, с таким видом, как рассматривают законную добычу, прикидывая, что можно с ней сделать.
— Ужин давай! — потребовала я у хозяина.
— О, да тут полно народу! — удивился Космо, появляясь в зале и заметив мордоворотов. — Будет с кем выпить!
— Я те выпью! — погрозила я ему.
Он в ответ грохнул на стол ополовиненную бутылку из толстого зеленого стекла.
— Хозяин, стаканы!
И тут я заметила, что за мной внимательно и недобро наблюдает молодой парень с крупной родинкой на щеке. Лицо его почудилось мне смутно знакомым. Хозяин принес нам стаканы, Космо плеснул в них из бутылки понемногу. Я выпила, подперла щеку рукой и стала перебирать воспоминания. И вскоре сообразила, при каких обстоятельствах видела эту родинку — дома у Тельмы, он спорил с нашим жильцом. Это был том самый сын мельника, который напал на Ядвигу. Теперь ясно, где он скрывался все это время. Но Арнульф и словом не обмолвился, что встретил тут Вилли. Не видел? И между этими двумя мужчинами — Ядвига. Что если Арнульф воспользовался случаем избавиться от соперника? Тогда, в доме сестры, они спорили так, как не спорят о делах. Быть может, связь между ними сложнее, чем кажется на первый взгляд?