Я так глубоко задумалась, что хозяин, принеся нам тарелки с дымящимися кусками жилистой говядины и растертых бобов, кивнул на меня:
— Что-то развезло твою жену.
— Ничего, оклемается, — заверил его Космо. — Сейчас закусит, выпьет еще стаканчик — и оклемается.
Когда хозяин отошел, Космо шепотом спросил:
— Ты чего?
— Там Вилли Миллер, тот, который напал на Ядвигу, — также тихо ответила я. — Кажется, он меня узнал.
— Это плохо, — заметил Космо, подцепляя деревянной ложкой кусок говядины и отламывая хлеба. — Теперь уж делать нечего — будем доигрывать до конца.
Перекусив и допив бутылку, Космо обратил свои взоры на других постояльцев, и вскоре уже угощал их вином. Я немного подергала его, требуя сначала, чтобы он перестал пить, затем — чтобы налил мне, и, пошатываясь, потащилась по лестнице, в выделенную нам комнату. Космо, когда было нужно, превращался в рубаху-парня, болтливого и не слишком умного. Он разохотил громил к выпивке, и постепенно оживление за столом увеличивалось. Их голоса слышались даже через закрытые двери комнаты.
Комната оказалась маленькой. Из обстановки низкая неширокая кровать, некрашеная лавка, вместительный сундук и два крючка для верхнего платья. Кровать скрипнула, когда я упала на нее. Наше представление требовало сил, и я ощущала себя разбитой, а впереди — длинная ночь. Полежав немного, я поднялась и выглянула в окно. Узкое окошко, как и все остальные на этой стороне дома, выходило на лес. Прямо под ним — засыпанная снегом крыша одноэтажной пристройки — все, как говорил Арнульф. Я опять вернулась на кровать. Делать мне пока нечего и лучше оставаться в комнате. Поднабравшиеся детины, вспомнив о женщине, могут не захотеть дожидаться, пока вино уложит Космо, чтобы разобраться с ним без шума. Нам же надо протянуть полуночи, когда товарищи доберутся до разбойничьего логова, окружат его, а разбойнички поднагрузятся вином. Их все-таки в два раза больше, чем нас. При неудачном раскладе я и Космо могли попасть в заложники.
Уснуть я не могла, просто лежала на кровати, не зажигая света. Внизу по-прежнему раздавались голоса, только выкрики стали громче. Скрипнули половицы. Кто-то остановился возле комнаты, слушал. Я вытащила пистолет, направив его на дверной проем. Но человек, крадучись, прошел дальше. Открылась и закрылась какая-то комната. Шаги стихли.
В комнате стало светлее. Луна заглянула в окна, поднявшись над лесом. Назначенное время приближалось.
Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. За столом хохотали в полдюжины глоток. Космо сидел лицом к лестнице, нарочно выбрав это положение. Обычно бледный, он раскраснелся от выпитого. Оставалось понадеяться, что вино его долго не возьмет, как и всегда. А двое из разбойников уже храпели на столе. Еще двое уставились перед собой мутными, тяжелыми взглядами. Вилли Миллера за столом не было. Кажется, это он улизнул от веселья наверх. Занятно, по какой причине он не выдал меня разбойникам? Не верилось, что не узнал — смотрел пристально.
Я оглянулась вдоль коридора. Все двери плотно закрыты, но он должен быть во второй или третьей комнате от этой. Найду его чуть позже.
Наконец, Космо поднял голову и увидел меня. Он кивнул и поднялся с места. Его повело в бок. Со стороны все выглядело очень убедительно.
— Куда ты?! — поймали его за полу сюртука.
— Пойду до ветру! — пробормотал он заплетающимся языком и побрел к выходу на улицу. — И лошадку проверить надо.
Я скрылась в комнате, оставив маленькую щель для наблюдения. Входная дверь была уже заложена на внушительный засов, и Космо, недовольно сопя, повозился с ним и вышел, запустив морозного воздуха с улицы. Он должен был открыть засовы на воротах и впустить наших. Я следила, чтобы за ним никто не увязался, спутав нам карты. Посчитав Космо в стельку пьяным, оставшиеся за столом махнули рукой и не пошли следом. Вскоре Космо вернулся, задержался возле дверей и слегка кивнул мне: все исполнено. Я надела на руку петлю кистеня и приготовилась. Ожидание было недолгим, но все пошло не так.
Незадолго до того, как распахнулась входная дверь, из лесу раздался выстрел. Я бросилась к окну. На крыше сарая в синеватом свете луны отпечатались следы, будто четвероногое животное выскочило из окна и спрыгнуло вниз с крыши. И у забора снег примят. Вилли — единственный, кто поднимался наверх за целый вечер, а значит, это он перекинулся и убежал в лес. А что если вся шайка оборотни?