Я кинулась к дверям и выглянула в щелку. Полночь приближалась, а разбойники сидели как ни в чем не бывало. Получается, что Вилли здесь один такой. Надеюсь, Гус, карауливший с тыла, подстрелил его и поставит еще одну отметину на прикладе ружья. И все-таки оборотни замешаны! Мысли против воли скакнули к Ядвиге, но я приструнила их — сейчас не до того. Потом будет время, и спокойно обдумаю это.
Вдруг из-под лестницы появился хозяин. Старик вертел головой — его явно всполошил выстрел. Остальные за столом слишком громко гоготали, чтобы расслышать его. Старик поправил душегрейку и двинулся к входным дверям. Меня мало устраивало, если он возвратиться обратно с криками: 'Облава!' Лестница делила общую комнату постоялого двора надвое, вылезая чуть ли не до середины помещения. Место под ней было забито досками и его использовали как кладовку, и от конторки хозяина нужно привстать, чтобы увидеть, что твориться в той части, где сидели разбойники, и из той части, тоже нужно подойти едва ли не к дверям, чтобы увидеть хозяйский закуток. Я торопливо сбежала вниз, перехватив старика возле начала лестницы. Кажется, он не ожидал меня встретить, но и пикнуть не успел, получив оглушительный удар кистенем в висок, тихо сполз на пол. Старик был щуплым, и оттащить его назад за лестницу, труда не составило. Я усадила его за стол, положив голову на руки, отчего на первый взгляд казалось, что он задремал над своими бумагами, а большего и не требовалось.
За столом уже нагрузились вином настолько, что если меня и видели, то не разобрали моих намерений.
Подниматься наверх в комнаты смысла уже незачем. Я с нетерпением взглянула на двери. Ну, где же они? Промедление может обойтись нам дорого!
И тут меня увидели.
— Эй, а вон твоя жена! — пьяно заорал один из разбойничков и хлопнул Космо по плечу. — Зови ее сюда! Пусть выпьет с нами!
— Жена? — пьяно удивился Космо. — Где?!
Он вытянул шею, будто залился вином настолько, что уже ничего не видит.
— Точно! Жена! Неет, моя жена с нами пить не может. Не полагается ей!
— Отчего же! — с задором вмешалась я. — Выпью! Налей-ка!
— Боевая у тебя баба! — одобрили меня и плеснули в большую оловянную кружку.
— Нет, не хочу из кружки! Буду так, из бутылки!
Предложение встретили с восторгом, все, кроме названного муженька, но его неодобрение не смутило; вложили в руку бутылку из толстого зеленого стекла.
— Ваше здоровье! — я приложилась к горлышку, под восхищенное улюлюканье и свист. И в этот миг услышала, как открывается дверь. Наконец-то! Перехватила бутылку поудобнее и опустила ее на плешь рядом сидящего разбойника. Стекло разлетелось, вино залило ему лицо, и он рухнул головой вперед. Вот и еще один выбыл, но их все равно на двое больше, чем нас.
Космо вскочил, опрокидывая скамейку на которой сидел.
— Сидеть! Всем сидеть! — велел он трезвым голосом, выхватывая длинный нож из-за голенища сапога — единственное оружие, которое мог держать при себе, не вызывая подозрений.
Тот, который подал мне бутылку, здоровый детина, опрокинул стол. Откуда-то в его руках возник топорик, и он помахивал им, показывая — просто не дастся. Пожалуй, он выглядел самым опасным изо всех. Я мимолетно пожалела, что он сидел на другой стороне стола, а не то бутылка разбилась бы о его голову. Другие разбойнички тоже вскакивали, хватаясь кто за какое оружие. Нож Космо не напугал их. Да и чего бы им пугаться, когда они всемером против двоих, один из которых вооружен ножом, а второй — женщина? Меня не приняли всерьез — окружали Космо. Не обращали внимания, пока мой кистень не вышиб дух из еще одного. Тогда детина с топориком развернулся и бросился назад, на меня. Прежде, чем он сбил меня с ног, я услышала разом грянувшие выстрелы пистолетов охотников. Комнату окутало пороховым дымом. Кто-то закричал. Детина несся, как пушечное ядро, единым движением он сбил меня с ног, и по инерции проехал верхом на мне почти до противоположной стены комнаты, под лестницу.
Я лежала, раздавленная под его весом, не в силах высвободить руку, чтобы добраться до ножа. Он стискивал мне шею. Кровь стучала в висках, перед глазами плясали пятна. Звуки схватки доносились до меня, будто издали. Охотников теснили, и подмоги ждать не откуда, а я, придавленная тушей, была беспомощна, как слепой котенок. Перед глазами качался багровый туман, и звуки боя вокруг затихали, откатывались, вместо них уже звучал плеск волн. Они все яростнее и яростнее били в берег, и я ощущала, как вязкая вода подхватывает и тащит меня за собой в глубину. Внезапно все оборвалось.