— Ладно, — произнес Космо, застегивая плащ. — Я иду в гостиницу. Если передумаешь... подожду тебя до восьми.
— Я не передумаю, Космо.
Он развернулся и быстро пошел по улице. На крыльцо выскочила Тельма.
— Вот ты где, Хильда! — воскликнула она, обмахиваясь. — Почему ты сегодня не танцуешь?
Она взглянула вслед удаляющейся фигуре, едва видимой в темноте.
— Это Космо был?
— Он заходил попрощаться. Утром уезжает, — я проговорила, и поняла, что хочу побыть одна и подумать обо всем. — У меня болит голова, Тельма, и я иду домой.
— Хочешь, я тобой? — предложила сестра.
— Нет-нет, развлекайся! Я помню дорогу и неспеша прогуляюсь.
Мы вернулись в зал кабачка. Тельму тут же подхватил кто-то из мужчин и увлек в круг пляшущих, а я, отыскав плащ под чужой одеждой на вешалке, выбралась из душного зала.
Было еще не поздно, и окна многих домов светились. Влажный западный ветер принес оттепель. С крыш капало, а ноги оскальзывались в намокшем снегу. Занятая своими мыслями, я не обращала внимания на дорогу, пока в какой-то момент, не увидела, что чуть сбоку и позади за мной следуют трое мужчин. Впереди, десятка через три шагов, был перекресток, и от него уже виден наш дом. Расстояние между мной и преследователями не сокращалось, но и не увеличивалось, и я поняла, что на перекрестке поджидают их приятели. Слева показался темный проулок, похожий на щель между высокими заборами. Я не ожидала, что буду возвращаться с вечеринки одна, поэтому и кистень, и кастет оставила дома. Оставалось надеяться только на везение. Я метнулась в переулок, на бегу стукнулась в одну дверь, в другую, надеясь поднять суматоху, и пожалела, что нет под рукой камня — разбитое стекло наделало бы много шума. Мои преследователи догадались, что добыча ускользает, и бросили в погоню. Их шаги уже топали вначале переулка, когда я, хорошенько разбежавшись, перемахнула через забор в чей-то сад. Получилось не слишком удачно — подвела юбка, зацепившись за край забора. И я беспомощно повисла, не доставая до земли, но материал не выдержал и с треском разорвался. Я упала в кусты шиповника, обдирая о колючки лицо и руки, однако эти мелочи не стоили внимания. По другую сторону забора слышался топот. Я насчитала пятерых. Потеряв меня, они заметались вдоль проулка. И уже хотели было перебраться и обыскать сад, но в доме зажегся свет, и несколько мужчин вышли на улицу с ружьями и фонарями. Преследователям пришлось убраться восвояси. Я подозревала, что так просто они не отстанут, и потому вышла навстречу хозяевам. Растрепанный вид и разорванная юбка лучше всяких слов объяснили дело.
— Заночуйте у нас, — предложил мне хозяин дома, с которым мы были немного знакомы.
— Нет, нужно домой. Боюсь, как бы они не вломились в дом к сестре.
Тогда хозяин вместе со слугами проводил меня до дома Тельмы. И предосторожность оказалась ненапрасной — вдали неосвещенной улицы маячили темные фигуры.
Служанка открыла двери, и сразу же, зевая, ушла к себе. В нижних комнатах было пусто — сестра еще не вернулась. В детской наверху мирно спали дети. У себя в комнате я переоделась в штаны и спустилась обратно в гостиную, не зажигая лампы. Из окон было видно, как на другой стороне улицы сбились в кучку несколько человек. Возле нашего дома горел фонарь, а та сторона оказалась в тени, и я не узнала никого из них. Торчать под окнами не было им никакого резона, и они это поймут рано или поздно. Оставалось надеяться, что сообразят раньше, чем возвратиться сестра с Арнульфом. Пока я ждала, зарядила оба пистолета, приготовила кистень — это на случай, если сестра все же столкнется с ними.
Наконец, спустя три четверти часа, они поняли, что теряют время попусту, и исчезли. Вскоре под ручку с Арнульфом вернулась Тельма. Удовольствие от хорошо проведенного вечера так и светилось на ее лице.
— Хильда! Ты почему в темноте? — спросила она, внося в комнату холодный и свежий воздух улицы. — Не заболела?
— Нет, все в порядке.
Я решила пока не рассказывать ей о случившемся — это потерпит до утра. Проверив, надежна ли заперта дверь, я поднялась к себе. Лечь в постель даже не пыталась, зная, что не усну, и то садилась в кресло к окну, то бродила по комнате, размышляя.
На меня напали сразу после того, как я сообщила, что остаюсь в Цалеме на неопределенное время. В том, что меня хотели убить, сомнений не возникало. Конечно, они не могли знать, что мне захочется возвращаться домой в одиночестве, но это означает только одно — они искали случай и готовились ко всему. Страшно представить, как могло обернуться дело, если бы со мной была Тельма. И даже неповоротливый Арнульф послужил бы нам плохой защитой. Впятером они имели все шансы довести задуманное до конца, невзирая на сопротивление.