На мгновение воцаряется тишина, пока она смотрит в свои записи, отказываясь встречаться с ним взглядом.
— Ты могла бы уйти, — подталкивает он. — Ты могла бы уйти сейчас.
Но он знает, что она не может уйти.
Он позаботился об этом.
Она цокает языком и качает головой. — Мне не нравится заводить привычку все бросать. Мы уже зашли так далеко. Почему бы не пройти весь путь до конца?
Она осознает свою формулировку и краснеет. Это заставляет его рассмеяться, и она откашливается.
— Но у меня действительно есть к вам вопросы, которые я должна была задать вам в первый день, когда я была здесь, — продолжает она. — И я должна извиниться перед вами за свою реакцию. Это было неуместно.
— Есть способы извиниться получше, милая, — мурлычет он, и румянец заливает ее лицо. — Но я полагаю, что пока все в порядке.
Она закатывает глаза, и он приходит в восторг, когда она продолжает. — У меня есть вопросы, если ты готов на них ответить. Если нет, я могу просто уйти на день, и мы попробуем еще раз завтра.
К черту это.
Он запоет, как канарейка, и расскажет ей все порочные мысли, которые когда-либо приходили ему в голову, если сможет вдохнуть ее аромат еще хоть минуту.
— Хорошо. — Он соглашается. — Дерзай.
— Ты думаешь, здесь к тебе относятся по-другому как к Альфе?
Она не может быть серьезной. Вопрос нелепый. Он почти насмехается над ней, но видит серьезность в ее глазах и стремление узнать все, что она может.
И какой бы невозможной она ни была, она также привлекательна.
— Конечно. Здесь даже нет вопроса, — невозмутимо отвечает он. Она кивает, делая несколько пометок.
— Можете ли вы привести несколько примеров?
В нем вспыхивает гнев, и ему хочется кричать.
Ну, во-первых, я полностью одержим Омегой, которая сидит напротив меня в комнате.
— Меня накачивают подавляющими средствами против моей воли.
Она перестает писать, и на ее лице появляется растерянное выражение. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, милая, — говорит он, откидываясь на спинку дивана и раскидывая руки по его спинке. — Каждое утро твой приятель-врач пичкает меня подавителем военного класса. О котором я никогда не просил.
Он практически видит, как у нее в голове крутятся колесики. На ее лице ужас, когда она осознает, насколько неэтичен этот поступок. Подавляющие средства всегда принимаются добровольно, даже если большинство Альф и Омег предпочитают их принимать. Но навязывать их кому-либо бесчеловечно.
Но она умная девушка, она не заглатывает наживку и не расспрашивает его. Вместо этого она сдерживает свои эмоции, надевая ту же профессиональную маску, что и раньше.
— Есть еще какие-нибудь отличия?
Ее аромат танцует вокруг него, обращаясь к его внутреннему Альфе, и он улыбается ей. — Я не хочу их принимать. Они делают меня немного… не в себе. Заставь меня кое-что видеть. Заставляют меня делать то, чего не хочу.
Он играет с ней, и это работает. Это прекрасное дуновение ее страха напрямую воздействует на его член. И Боже, как же ему нравится играть с ней в эту игру.
Слишком весело мучить ее словами.
Она прочищает горло. — Доктор знает об этом?
Но он закатывает рукав, игнорируя ее вопрос. — Видишь это?
Он указывает на круглое приподнятое пятно красной кожи в верхней части своего предплечья. — Джерард дал мне это. Он не самый большой мой поклонник. Но я предполагаю, что ты ему тоже не нравишься, поскольку он добровольно запер тебя в комнате со мной.
Она останавливается. — Мы не заперты, — выдыхает она, бросая взгляд на дверь.
Он прослеживает за ее взглядом и улыбается, когда видит, что Джерард отсутствует на своем посту.
ЭЛЛИ
Она заперта здесь с ним.
Она чувствует запах его триумфа, собственничества и похоти, когда он ухмыляется.
— Я уверен, что позже он заявит, что это была ошибка, — говорит он. — Но я думаю, Портер заставил его сделать это, чтобы проверить меня.
Во всем этом нет никакого смысла. Он, должно быть, лжет.
— Откуда ты знаешь, что дверь заперта? — спрашивает она, изображая безразличие, ее глаза все еще ищут лицо Джерарда через маленькое окошко.
Его там нет.
А Эрик просто сидит на диване, растянувшись и улыбаясь, как кот, которому достались сливки.
— Он запер ее, когда закрывал дверь, что показалось мне странным. Моя неделя была полна сюрпризов.
Ее сердце так сильно бьется в груди, что она уверена, что умрет.
Если бы он встал, то был бы всего в нескольких шагах от нее. Потребуется два больших шага, прежде чем она окажется в его объятиях, и он сможет взять ее или разорвать на части.