Карине припомнились слова Генри: «Самым страшным является Лукас».
- Они тебя боятся, - сказала она.
- Я тут являюсь специалистом по безопасности; у меня есть право выносить приговор, - сказал он. - Я могу на базе убить каждого, по любому поводу, без какого-либо возмездия.
- Ты их защищаешь, а взамен получаешь только страх. Почему ты продолжаешь это делать?
Лукас продолжил свою ходьбу.
- Потому что у каждого должна быть цель. Мандат говорит мне: то, что я делаю, является правильным и должно быть сделано. А поскольку я самый большой и самый сильный - это моя обязанность ставить себя между людьми и опасностью. Я буду это делать для тебя.
Он будет. Она ему верила.
- Лукас…
Она хотела сказать ему, что если бы он когда-либо защитил ее или Эмили, то она бы его не боялась. И хотела добавить, что он не должен так мириться с людьми, чтобы те от него аж сжимались. Но внутренний голос холодной рациональности предупредил ее, что тогда она потеряет хватку над действительностью. План заключался в том, чтобы совершить побег. В плане и речи не могло быть о том, чтобы западать на Лукаса и становиться тем самым единственным человеком, который бы его утешал.
Он смотрел на нее.
- В данный момент у меня реально все перепуталось, - проговорила она ему. - Так что это, в действительности, не имеет никакого значения.
Он кивнул:
- Окей.
- Согни в локте свою руку.
Он сделал это. Карина приблизилась с мыслью: «Что я творю?» и примостила свою руку на его предплечье. И подняла подбородок. Две женщины на лавочке с открытыми ртами вытаращились на них.
- А теперь пошли, - пробубнила она, искоса глядя на него.
- Мы это можем, - согласился он.
Они пустились вниз по проходу. Его рука под ее пальцами была прочная, как скала. Несколько мгновений - и плотная зелень рододендровых кустов спрятала женщин из их вида.
- Зачем? - спросил он.
Потому что она растерялась, вот зачем.
- Ты бы причинил вред тем двум женщинам?
- Нет, пока они не попытались бы первыми причинить вред кому-нибудь еще.
- Тогда они в безопасности и знают об этом, но все равно на них находит слишком уж много шороху из-за тебя, проходящего мимо и думающего о собственных делах.
- Это все еще не соответствует моему вопросу, - сказал он.
- Мы можем перестать говорить об этом?
Он ничего не сказал. Они просто продолжали идти. Это было сюрреалистично, размышляла Карина. Красивые цветы, Эмили и ручная медведесобака, и она с шагающим бок о бок Лукасом.
- Я устала, - сказала Эмили.
Карина нагнулась и подняла ее. Данное усилие чуть не заставило ее потерять равновесие. Очевидно, что она была слабее, чем думала.
Седрик принюхался к ее ногам.
- Дай ей прокатиться верхом на нем, - предложил Лукас.
- Что-о?
- Пусть она покатается на нем верхом. Он не будет против.
- Я хочу покататься верхом! - стала на руках извиваться Эмили.
Карина осмотрела медведесобаку. Он был почти таким же большим, как и пони. И осторожненько опустила Эмили на его спину.
- Держись за его шерсть, - сказал Лукас.
Эмили зарыла пальцы в коричневую гриву Седрика, и они опять были таковы.
Они всплыли из стенда рододендронов. Лукас ступил в сторону, выявляя круглую площадку, мощенную темно-красным камнем. В центре возвышалась бронзовая статуя: обнаженный мужчина, с хрустящей точностью демонстрирующий мышцы. Огромные крылья выталкивались из-за плеч. Ангел, но не садовый купидон или некая траурная статуя с кладбища. Ангел наклонился вперед, одна рука была протянута, мышцы на его туловище связались узлами. Крылья выталкивались вверх и расходились, без перьев, словно были сделаны из точеной кости. Совершенное лицо ангела уставилось вдаль, его пристальный взгляд был сосредоточенным. Все в нем передавало ярость и мощь. Это было хищное создание, собирающееся убить свою жертву. Металлические буквы, скошенные сбоку статуи, читались как «О. Роден».
Карина глянула на Лукаса:
- Огюст Роден? Скульптор, который создал «Мыслителя»?
Лукас пожал плечами:
- Он так говорит, но я бы вместо него не поставил это, если бы здесь было перешлепнутое имя поверху фактической подписи скульптора. Он достаточно тщеславный.
Что? Кто - он? Она скрупулезно исследовала статую.
«О боже», - дошло до Карины.
У ангела было лицо Артура. Должно быть, достаточно фигуральное произведение - она не видела каких-либо крыльев на спине у Артура, когда он предлагал ей чай.
- Но Роден умер в начале прошлого века.
Лукас обошел вокруг статуи и продолжил ход.
- Лукас!
Он обернулся и посмотрел на нее через плечо, из-под черных бровей, ясными глазами, как два кусочка льда.