Все умирают, размышлял Лукас. Всю свою жизнь он был эгоистичным ублюдком. Если бы он вышел за эту дверь и погиб, помогая найти ее ребенка, то по крайней мере умер хотя бы за что-то стоящее, а не съежившись в убежище как собака, ожидающая, что ее пристрелят.
И ей нельзя выходить туда одной. Она будет мертвой через пару минут.
Он вздохнул, поднялся и подошел к стене. Карина стиснула руки. Она не могла по его лицу прочитать, что он задумал. Он коснулся стены и из нее выдвинулась секция, выявляя цифровую клавиатуру и небольшой спикер. Его пальцы заиграли по клавиатуре.
- Кузен? - мягко произнес Лукас.
Слабое статическое шипение раздалось из стены, затем прошел слабый голос Генри:
- Лукас. Красный, серый, семь, пришпилен.
Лукас скривился:
- Маленькая девочка с тобой?
- Да. Черный.
- На сколько плохо?
- Буду жить.
- Не двигайся. Я собираюсь до вас добраться.
- Это неразумно, - сказал Генри.
Лукас задвинул панель назад на свое место.
- Он двумя этажами ниже нас. Его подстрелили. С Эмили все в порядке; он поддерживает ее. Он не может передвигаться, потому что слишком опасно, и он прикрывается, чтобы его труднее было найти. Но рано или поздно они определят его местоположение. С того момента, как только ты и я покинем это убежище, мы должны будем бороться за выживание. Помнишь, как ты пыталась меня зарезать своим ножом?
- Да.
- Найди в себе эту женщину и будь ею.
Он не имел и понятия, как старательно она скрывала эту женщину, и с какой готовностью она бы выпустила ее.
- Не двигайся.
Лукас прошел к двери убежища, вбил комбинацию в маленькую цифровую панель и повернул колесо в центре двери. Что-то внутри двери лязгнуло. Лукас переместился вбок. С мягким шипением дверь распахнулась, и Карина вытаращилась прямо на мужчину с огнестрельным оружием.
- Руки вверх!
Она не двинулась. Ствол автомата сверкнул в ее сторону, черный и большой, подобный раскрытому рту пушки.
- Я сказал руки вверх!
Лукас кивнул ей. Карина подняла руки.
- Подвид? - потребовал мужчина.
- Я - «донор», - сказала она.
Глаза мужчины расширились.
- Встань и подойди ко мне.
Лукас затряс головой.
- Я не могу, - сказала Карина, сохраняя монотонность голоса. - Я больная. И не могу идти.
Мужчина двинулся в убежище, по шагу, осторожно, с направленным на нее оружием. Он сделал три шага внутрь. Лукас сделал выпад, так быстро, что Карина едва смогла заметить это. Его руки замкнулись на шее человека. Хрустнули позвонки, и мужчина безвольно обвис, опускаясь на пол.
Неделей раньше Карина бы закричала. Теперь же она просто поднялась и подбежала к телу.
Лукас шатался и, прислонившись к стене, подталкивал себя в вертикальное положение. Он не шутил. Он действительно был на пределе.
Карина присела возле тела и начала лазить по карманам мужчины.
- Я и сама могу это сделать.
- Да-да, - Лукас подобрал автомат мужчины и вручил ей. - Поосторожней тут, - он щелкнул маленьким переключателем, - наведи и спускай курок. Инстинкт будет говорить тебе - принять решение. Не надо. Считай в голове до трех и спускай курок. Короткими очередями.
Карина взяла оружие и взвела его. Оно было тяжелое, как цементный блок.
- Ты ведь понимаешь, что я могу тебя этим убить.
Она не хотела этого говорить. Оно само выскочило.
- Да, - сказал он, повернулся к ней спиной и вышел из убежища.
У двери лежали джинсы и толстовка. Лукас натянул одежду и пустился по коридору. Она последовала за ним. Он передвигался как кот, беззвучно на босых ногах.
Они пришли в конец коридора. Лукас прислонился к стене, выглянул за угол и посмотрел на нее:
- Наводишь и тянешь на себя курок, - прошептал он.
- Считаю до трех, - прошептала она в ответ.
Он кивнул.
В конце коридора были люди. Люди, которых ей надо было убить. «Мы или они», - пронеслось в голове. Убить или быть убитыми.
Карина сделала глубокий вдох, шагнула в коридор и нажала на курок. Оружие затрещало как гром. Пули пропороли четыре отдаленные тени. Она думала, что там будет море крови, но нет. Они только дернулись и с криками ушли вниз. На другом длинном дыхании она загнала пули в тела и пошла. Рядом с нею двигался Лукас.
Это была проверка, поняла она. Ему надо было знать, мог ли он положиться на нее. Ну, мог. Она бы всех поубивала, только чтобы добраться до Эмили.
- Что случилось с пропусканием «на счет три»?
- Их было там четверо, - сказала она. Фильмы и книги говорили ей, что теперь ее должно вырвать, но она не чувствовала тошноту. У нее во рту пересохло. Вероятно, она поразит ее позже, но сейчас имела значение только Эмили: - Я решила убрать две дополнительные секунды.