Нечто на подоконнике позволило себе в предчувствии тихонько заскулить. И это… этот зверь еще напитывался бы ею.
«Навсегда. О, боже мой, я не могу этого сделать… Не могу…», - подумала Карина.
Артур наклонился вперед, не проявляя на лице какую-либо эмоцию сверх приятного, успокаивающего самообладания.
- Поразмыслите хорошенько, прежде чем отвечать. Я не предлагаю вам эту сделку из-за того, что вы мне нравитесь, или потому что я движим какой-то благородной эмоцией. Я делаю это, потому что мы нуждаемся в вас. Мое предложение не будет для вас приятным. Вам это не понравится. Действительно, многие сказали бы, что лучший выход для вас - умереть, сейчас.
Густой туман собрался на краях сознания Карины, угрожая задушить ее. Она выцарапалась в реальность, пытаясь оставаться рассудительной.
- Моя дочь…
На подоконнике зарычал зверь.
- Он гарантирует ее безопасность, - сказал Артур.
- Дети… будут возвращены в свои семьи?
- Да.
- Я согласна.
Кроткая рука схватила сознание Карины и протолкнула его сквозь время и пространство назад к реальности круглого стола с горячей чашкой в ее руке. Она взглянула на Артура.
- Моя дочь? Эмили?
Он не ответил.
- Вы обещали мне, что дети будут возвращены в свои семьи. Ее отец мертв. Я единственный член ее семьи. Где она?
Он улыбнулся, без какой-либо эмоции, лишь придавая губам плоский изгиб.
- Она в головном доме, на некоторое время.
Нет, осознала Карина, ее там не было. Он лжет.
- Я требую свою дочь. Мы ведь договорились. Верните мне мою дочь, или я прощаюсь.
Даниель на стуле качнулся назад и засмеялся. Хлопнула дверь. Послышались шаги, раздающиеся эхом по всему дому.
- Скооперируйтесь с Лукасом, и ваша дочь будет доставлена к вам, - сказал Артур.
На кухню зашел какой-то мужчина. Высокий, в распираемой буграми мышц и связок тенниске, он буквально протиснулся в карликовый дверной проем. Он был не просто большой, он был массивный и был охвачен угрозой, как яростный вихрь, едва вмещающийся в оболочке своего тела. Черные волосы длинными прядями спадали на его жесткое, агрессивное лицо. Он без малейшего милосердия глянул на нее зелеными глазами. Она встретилась с его пристальным взглядом и чуть не захлебнулась. Это было… как тигру в глаза посмотреть. Его вытаращенные глаза обещали смерть.
Его зеленая радужка заискрилась проявлением различий, перешедшим во вспышку ярости.
Он сделал не по-человечески быстрый выпад вперед и ударил по столу ладонью. Карина отдернулась назад.
- Руки прочь от нее! - прорипел, как рычание, его голос.
Генри вскинул кверху свои руки. Мужчина схватился за стул, на котором все еще был Генри, и подбросил его в сторону. Стальные пальцы захватили локоть Карины и потянули ее вверх. Он отхватил ее с пола со смехотворной легкостью, заключая на своих согнутых руках, и как бешеный пес огрызнулся:
- Моя!
- У нас нет намерения, ни капельки, - произнес Артур, звучно потягивая чай, - забирать ее у тебя.
- Не смейте вы все, ублюдки, к ней прикасаться!
Карина завертелась в его руках, пытаясь освободиться, но это было похоже на попытку дать отпор грузовику.
- Вы должны простить Лукаса, - сказал ей Артур. - У него есть склонность к чрезмерному покровительству своей пище.
Знакомый запах нагретого металла вторгся в ноздри Карины. Ее насквозь прошибла извивающая паника. Она брыкалась еще сильней, но удары ее ног сотрясали лишь воздух. Он нес ее подальше от кухни назад в спальню, где она ранее проснулась.
Глава 2
Лукас уронил ее на кровать и пошел закрывать дверь со словами:
- Держись от Артура подальше. Это больной ублюдок.
Он развернулся и зашагал к ней, огромный, подавляющий своим явным размером. Карина отодвигалась назад, пока ее позвоночник не оказался прижатым к стене.
Он долго рассматривал ее медленно раздевающим взглядом, от которого ей захотелось прикрыться, и хмуро нырнул в дверной проем слева. Тишину разразила хлынувшая вода. Лукас вновь появился с высоким стаканом воды и вручил его ей.
- Выпей. Это поможет.
Она отпила.
Он сел на стул напротив нее и стянул свои носки. Только сейчас она заметила, что он не носил обуви. Он скомкал носки и, как баскетбольный мячик, бросил их в комнату, где набирал воду, затем стянул с себя рубашку с коротким рукавом. Карина поперхнулась. Постепенно исчезающие рваные шрамы перекрещивали его массивную спину. Его ноги были длинными, его талия - узкая, по сравнению с громадными плечами. Его очертания были почти совершенными. А когда он расправил свои плечи, раскаты мускул под его кожей сформировали твердые выступы. Он не двигался - он величаво и обстоятельно подкрадывался, как огромное хищное животное, извергающее угрозу каскадами волн своего горячего металлического запаха.