Он не знал. Ему и не нужно было знать.
Многие из моих агентов не исполнили своего первоначального предназначения, это правда. Кто-то умер. Некоторые были отправлены на планеты и системы, к которым мой легион даже никогда и не приближался, хотя даже там они все еще играли свою роль. Кто может сказать, сколько, казалось бы, случайных происшествий, сколько ошибок врага, сколько внезапных капитуляций перед моими братьями было организовано в результате действий моей сети? И разумеется, оказавшись на месте, мои агенты не теряли эффективности. При необходимости, я мог дергать за множество нитей в самых разных местах. Полезных, хоть и одноразовых, активов было предостаточно — кто-то находился под гипнозом, другие же были лояльны до мозга костей.
Однако наибольшие успехи агентов были достигнуты там, где непосредственно находился я сам и мог использовать их с наибольшей пользой. Например, ваши вооруженные силы непрерывно передают идентификационный код для распознавания и определения их местоположения командованию — в теории замечательная идея. На практике враг мог перехватить и взломать этот код, заменив его для половины ваших подразделений на лозунги кровавого восстания, имевшего место примерно полвека назад и почти развалившего общество на части. Это может озлобить большое количество счастливых людей, особенно когда в последние недели произошло несколько резонансных атак на культурные объекты.
Внезапно враг показывает себя и у него оказывается такое же лицо. Расцветут наполовину похороненные культурные разногласия, и состояние повышенной боевой готовности превратится во внезапную и кровавую гражданскую войну. Лоялисты начнут стрелять по тем, кто распространяет революционные лозунги. Предполагаемые диверсанты, не имея возможности отключить свою технику и получив недостаточно времени для понимания происходящего из-за возникшей в последнее время напряженности, начнут отстреливаться ради самосохранения.
Разве это могло быть делом рук постороннего? Откуда они могли знать вашу историю? Кроме того, разве они не нацелились бы на военные объекты, склады боеприпасов и ретрансляторы связи, а не на мемориалы павшим героям или статуи Первых Основателей?
На самом деле нашей целью были все эти места. Мы просто не наносили ударов, пока трулльцы сами не разорвали себя на части — стали настолько поглощены уничтожением самих себя, что не видели никого другого. Когда ваш враг громко объявляет о своем присутствии, молчание воспринимается как незначительная угроза, пока не становится слишком поздно.
Подготовка велась годами. Наши тайные враждебные действия начались пять земных недель назад. Что касается прямых военных действий, то мы находились на поле боя всего несколько часов и большая часть планеты уже была нашей.
Теперь столица была охвачена пламенем, и густой дым наполнял воздух. Отовсюду раздавались шипящие звуки залпов энергетического оружия и грохот взрывов, когда та или иная сторона сбивала с неба очередной боевой корабль или военный транспорт. Население в панике пряталось, силы безопасности воевали сами c собой, и никто не обращал особого внимания на шесть фигур, облаченных в броню «Марк IV», двигающихся по пересечению главной дороги сквозь ночные тени. Местные эквиваленты люменов погасли: одна из моих команд подорвала взрывчатку в местном суб-ретрансляторе семь минут назад.
Со мной было четверо Охотников за Головами — Эйтан, Дерций, Джа-Тена и Хаймор, а также один Библиарий, Акил Гакул. Я исполнял роль главного Охотника, и как и мои спутники, был облачен в пропитанную камелолином броню легиона. Мы пришли сюда не для того, чтобы принести весть об Империуме, потому что Трулла была слишком горда, чтобы принять его. Мы были здесь, чтобы разрушить это общество и оставить его разрозненным и нуждающимся в сильном руководстве. А если не удастся, то хотя бы сделать его слишком дезорганизованным, чтобы оказать нечто большее, чем символическое сопротивление. Если мои расчеты были верны, то Имперские Кулаки прибудут сюда в течение шести месяцев: именно столько времени потребуется их ближайшему экспедиционному флоту, чтобы закончить текущую кампанию по приведению к согласию и затем перейти к этой.
Я на мгновение задумался, заподозрит ли Рогал здесь вмешательство извне. Вряд ли. Мой ХХ легион еще не был известен своим братьям: у нас не было геральдики или цветов, организационных схем или даже названия. Насколько было известно подавляющему большинству — даже тем, кто имел представление о проекте Астартес, — ХХ легион еще не был полностью создан, не говоря о том, чтобы присутствовать где-нибудь на полях сражений.