Глава IV
"Таким образом, по мере того, как дни проходили и превращались в недели, а я все еще оставался фактическим пленником людей-обезьян, я посвящал большую часть своего времени обучению своих похитителей новым искусствам и достижениям.
Как бы мне ни хотелось и не терпелось сбежать из долины, я понял, что бессознательно привыкаю к своей жизни среди людей-обезьян и нахожу настоящий интерес к обучению примитивной расы. Я уже давно оставил все надежды на побег, пока дикари не сочтут нужным отпустить меня, потому что каждый раз, когда я спускался из пещер, меня не выпускали в запретную зону. В подтверждение этому, однажды, когда я решил проверить это и проигнорировал предупреждение охранника повернуть назад, этот парень поднял меня на руки и отнес обратно в туннель, где отпустил.
Очень скоро я обнаружил, что не могу сделать и нескольких шагов в долину. Начал непрерывно идти сильный дождь, озеро на вершине утеса поднялось и хлынуло в долину ревущим водопадом, и вся долина превратилась в мелкое озеро с алыми деревьями, возвышающимися над поверхностью воды. Это разрешило загадку относительно того, почему дикари развили свою странную привычку путешествовать по верхушкам деревьев. Долина в течение нескольких месяцев в году была совершенно непроходимой для пеших прогулок, но вершины деревьев всегда обеспечивали безопасный и легкий путь. Несомненно, на протяжении бесчисленных веков люди развивали свой оригинальный способ передвижения из-за явной необходимости передвигаться в любое время года. Очень часто я впадал в уныние при мысли о том, чтобы провести остаток своих дней среди людей-обезьян, но я всегда заставлял себя отказаться от таких угнетающих мыслей. И моя участь, в конце концов, была не так уж плоха. Я был здоров, невредим, у меня было много еды, и пока я был жив и здоров, всегда была надежда.
Итак, извлекая максимум пользы из своего бедственного положения, я занялся, как я уже сказал, попытками улучшить жизнь и условия племени, а также овладеть их языком.
Я уже приобрел достаточное знание диалекта, чтобы сообщать о своих простых потребностях и понимать обычный разговор. Люди-обезьяны также добились быстрых успехов с тех пор, как они впервые научились делать каменные орудия, поскольку с приобретением инструментов и оружия с довольно острыми краями перед ними открылась удивительная перспектива возможностей, и то, о чем они никогда не мечтали, теперь было легко достигнуто. Деревянные тарелки заменили листья для еды, шкуры животных, которые раньше разрывали или разрезали на куски, чтобы отделить их от мяса, теперь можно было снимать целиком, и они использовались для многих целей. Палки и ветки деревьев теперь можно было вырезать и придавать им форму, тогда как раньше огонь был единственным средством, которым дикари владели для обработки палок. Отчасти для того, чтобы развлечь себя, а отчасти для того, чтобы стать экспертом в его использовании, я терпеливо работал над изготовлением лука и нескольких стрел. При этом я, конечно, пользовался своим ножом, но был осторожен, чтобы люди-обезьяны не увидели инструмент, всегда притворяясь, что скребу и строгаю каменным инструментом всякий раз, когда появлялся Мумба. Превосходные имитаторы, какими они несомненно были, люди-обезьяны, как только увидели мое оружие в действии, тоже начали делать луки и стрелы. Они обнаружили, что с их помощью они могут добывать более крупную и осторожную дичь, чем с их духовыми ружьями, умение, которое они проявили в использовании оружия, было великолепным. На самом деле, они были во многом моими учителями в стрельбе из лука, несмотря на то, что я постоянно тренировался задолго до того, как был закончен первый лук человека-обезьяны. Кроме того, я научил их делать деревянные ручки для своих каменных инструментов, и, опасаясь, что у меня иссякнут запасы бумаги, я научил их рисовать грубые фигуры обугленными палочками на стенах пещер. Однако несколько раз серьезные неприятности едва удавалось предотвратить. Хотя народ по-прежнему относился ко мне с суеверным благоговением и уважением, король безумно завидовал моему престижу. Сначала простой угрозы второго взрыва было достаточно, чтобы заставить его смириться, но через некоторое время он преодолел свой страх перед этим и однажды потребовал, чтобы я отдал ему свою записную книжку. И когда я отказался и пригрозил применить ужасающую магию огня, король пришел в ярость и приказал одному из своих людей отобрать у меня книгу силой. Какую-то долю секунды парень колебался, подчиняясь, и в эту секунду я бросил в огонь три своих патрона. Последовавшая за этим серия взрывов, прогремевших по пещере, вызвала настоящую панику и выиграла время.