Великан фыркнул – очень грозно фыркнул! Наверно, рассердился, что мы забрались на его луг. Он затопал ногами, сминая траву, и я представил, что будет, если попасть под такое копытище – раздавит на месте. Он замотал головой, потом продолжил на меня таращиться: не иначе, готовился напасть. Я попытался отскочить, но налетел на Снежку и опять оказался перед страшным зверем.
Тот нагнул голову, снова громко засопел и стал хлестать длинным хвостом из стороны в сторону.
– Не бойся, Алфи. – Снежка встала рядом со мной, и великан при виде нее как будто немного успокоился. Она осторожно отвела меня на безопасное расстояние.
– Это всего-навсего бычок, – продолжала она. – Они большие, и я понимаю, что у них сердитый вид, но на самом деле они добрые.
Я никогда раньше не сталкивался так близко с быками и коровами. Ничего доброго я в нем не заметил.
– Но он же… он гигантский! – запинаясь, выговорил я, не в силах отвести взгляд от пятнистой черно-белой туши. Задние лапы у меня тряслись от страха. С неимоверным облегчением я увидел, как бык отвернулся и принялся щипать траву, помахивая хвостом, словно про нас забыл.
– Они никого не обижают, – объяснила Снежка.
Да, про сельских животных мне явно не хватало знаний. Я с радостью последовал за ней подальше от грозного быка; по мне, такой мог обидеть кого угодно.
Остаток прогулки прошел спокойно, хотя я после знакомства с быком держался настороже. Но день все равно получился превосходный. Мы набегались по лугам, полюбовались на замечательные деревья, и никакие звери на нас больше не нападали; нам встретились только овцы, и одной из них, по-моему, понравилась Снежка. Обе были одинакового цвета, так что, может, овца приняла ее за ягненка. Снежка рассказала, что овцы вообще умом не блещут, в отличие от кошек.
Вечером я лежал, свернувшись клубком, перед камином, и отдыхал после прогулки. Обычно я очень подвижный кот, но тут ужасно утомился. Наверно, на меня подействовал пресловутый свежий воздух – Клэр все время про него твердила и, похоже, была права.
Джонатан говорил, что глупо разводить огонь в такую теплую погоду, но Карен и Клэр настояли, дома-то у нас не было камина. Я не возражал: люблю, чтобы было пожарче. Снежка ушла, наверно, в комнату к Дейзи, а я не заметил, как задремал. Меня разбудил негромкий разговор.
– Ты уверена? – раздался голос Карен. Я приоткрыл один глаз и увидел, что они с Клэр сидят на диване.
– Боюсь, что да.
Боится? Что за новости? Я-то думал, в моих семьях все в порядке.
– Бедная, как это грустно, я даже не знаю, что сказать, – сочувственно ответила Карен.
– Конечно, у нас есть Саммер, она прелесть, хоть и балованная. Но мне так хотелось еще ребеночка, и Джону тоже, а не получится. Наш врач посмотрел результаты анализов: похоже, что других детей у нас не будет, – голос у Клэр был грустный, но она не плакала.
Я тревожно навострил уши. Разговор мне не нравился. Я переживаю за всех своих людей, но за Клэр особенно: в прошлом ей выпало столько испытаний, что она легко впадает в отчаяние.
– С Саммер-то у вас все получилось, – сказала Карен.
– Наверно, это было чудо природы. Странно сказать: я просто с ума сходила, до того мне хотелось Саммер, а теперь мы полтора года стараемся, но я спокойна. Видимо, решила для себя, что раз у меня такая восхитительная дочка и, конечно, Джонатан, то нужно благодарить судьбу за то, что есть, и не страдать о невозможном.
– А про искусственное оплодотворение вы не думали?
– Я наводила справки, но там нужно колоть гормоны. Я боюсь, как они на меня подействуют. Нервы у меня не самые крепкие. Не говоря о том, что надежность не стопроцентная и все это стоит кучу денег. Нет, мне нельзя разваливаться, во-первых, надо растить Саммер, во-вторых, я вышла на работу. Сказать по правде, я бы с радостью усыновила малыша, но Джон не хочет.
– Усыновила бы?
– Да. У меня отец соцработник, и я с детства думала, как замечательно давать малышам дом. Много лет про это не вспоминала, но, когда мы выяснили, что своих детей иметь не сможем, я сразу подумала про усыновление. Джон, к сожалению, со мной не согласен.
Я весь обратился в слух. Естественно, я знал, что Клэр с Джонатаном хотят второго ребенка. Они много шептались за закрытыми дверями, но в нашей жизни все шло так гладко, что я не уделил их проблемам должного внимания. А может, слишком сильно увлекся Снежкой…
– Чего ты хочешь от мужчин, им непременно надо оставить потомству свои гены.