Я люблю...
Одиноко. Очень одиноко становится с каждым днем. И все из-за того, что я просто не хочу, чтобы Родар пострадал. И я стараюсь сделать для этого как можно больше, хоть от этого разрывается сердце. Недавно мой отец увидел, как Родар перелезает через забор, ограждающий наш сад. Он послал стражников за ним, но те вернулись ни с чем. Родар смог умело спрятаться и не высовываться, пока его старательно искали. После того случая он не показывался недели две. Отец был зол, но он не знал, что Родар навещает меня с самого детства, а потому гнев его ослабился сравнительно быстро. Тогда было лето. Очень теплое лето, когда султан позволил мне погулять на берегу моря. Раньше я могла быть там только в сопровождении нянек, но теперь охрана и верная свита ожидали поодаль от меня. Да, они должны таскаться за мной, но я велела оставаться на таком расстоянии, где они не смогут меня видеть. Я не хотела, чтобы слуги видели, как я грущу на берегу, сидя на песке и уткнувшись лицом в колени. Влажный ветер тяжелыми потоками ласкал кожу, развеивая своим дуновениям краешки платков, а волны неспешно омывали песок. Весь день я провела здесь, наплевав на то, что хочу есть и пить. Мне просто хотелось побыть подальше от дворца и всего того, что мне так надоело. Я со спокойствием на душе чувствовала приятный запах соленой воды, слушала шорох волн, и это меня успокаивало, заставляя расслабляться и освобождать голову от посторонних мыслей. Мне все вспоминался тот сон, где мы с Родаром гуляли на берегу: он шел рядом и держал меня за руку, улыбался, что-то говорил... А теперь? Две недели его гоняли стражники, еще два месяца я не выходила сама. Отец много разговаривал со мной, пытаясь выяснить, знаю ли я о нем, но должного и верного ответа так и не получил. Я ничего ему не сказала. С тех пор мне так и кажется, что султан что-то подозревает. Если его взгляд раньше был просто по-отцовски внимательным, то сейчас он так и давил на мое сознание. Или, быть может, это все мои страх того, что отец узнает о Родаре? Что-то заставило меня поднять голову и посмотреть в сторону. Здесь, где я была одна, я не закрывала лицо: в том не было нужны. Потому, появление на горизонте темной тени, мерно шагающей вдоль набегающей на песок кромки воды, заставило меня торопливо закрывать свое лицо платком и подниматься на ноги. Я хотела уйти, но нездоровый интерес приковал меня к земле. Я все всматривалась в далекую фигуру, пока, наконец, не узнала его: черные растрепанные волосы, карие глаза и теплая улыбка на загорелом лице. Родар шел ко мне и, судя по его виду, давно узнал. Его шаг стал более уверенным и быстрым в тот момент, когда мое сердце начало в истерике биться о ребра. Я сначала нерешительно сделала шаг к нему, но тут что-то перевернуло внутри абсолютно все. Я сорвалась с места и побежала прочь от юноши, высоко поднимая подолы многослойного платья, чтобы оно не мешало мне уносить ноги. Зачем я бежала, когда не хотела этого? Я знаю его много лет. Я знаю, что если бы он хотел мне навредить, то давно сделал бы это, несмотря на ограждение сада. Или нет? Только сейчас я поняла, что здесь я полностью беззащитна. - Стоять! Что-то тяжелое резко навалилось на меня сзади и повалило на песок, который тут же стал попадать меж складок платья и платков. Я попыталась вырваться, дергаться, но чьи-то теплые руки были куда сильнее меня. Парень ловко перевернул меня на спину, а черные глаза стали жадно рассматривать мое лицо. - Отпусти меня, - попросила я, стараясь не нервничать, часто дыша и слыша, как мое сердце бьется где-то в голове. - Зачем убегала? - выдохнул Родар. Его руки убрались с моих плеч и перестали касаться моего тела, а сам юноша покраснел. - Я тебя не узнала, - соврала я, надеясь, что это оправдание его устроит. - Ну да, конечно, - покивал головой парень, явно не поверив моим словам. - Правда! - я оттолкнула его от себя и попыталась подняться, но наступила на подол платья и снова упала на песок под снисходительный тихий смех Родара. - Ты такая милая, - проговорил он, сидя на песке и продолжая рассматривать меня, смущенно отводя взгляд каждый раз, как я начинала смотреть на него. - Да где там, - отмахнулась я, вставая снова и отряхиваясь. - И красивая, - уже тише сказал Родар, а в его голосе прозвучали нотки какой-то странной нежности, из-за чего я почувствовала, как густо краснеют мои щеки. За то мгновение, пока я старалась отогнать это непонятное ощущение, парень поднялся и, распрямившись в полный рост, посмотрел на меня сверху-вниз. - Я пойду, - буркнула я, намереваясь уйти, но рука юноши остановила меня, вовремя ухватив меня за кисть. - Я должен кое-что сказать, Альфин, - произнес он, сглотнув. Я посмотрела на него, заметив, как его взгляд постепенно с задорного и уверенного стал смущенным и робким. - Что сказать? В ответ Родар лишь притянул меня чуть ближе к себе за плечи и коснулся рукой моей щеки, глядя прямо в глаза. - Я люблю тебя, Альфин. Молчание. Молчание, смешанное с чувством, будто я сейчас упаду в обморок, при том задыхаясь, ведь мне показалось, что сердце мое увеличилось до огромнейших размеров. В глазах потемнело, а я невольно потеряла контроль над телом, от чего мои ноги подкосились, а мне пришлось схватиться за рубашку юноши. - Что с тобой? - взволнованно спросил он, не давая мне упасть и невольно прижимая к себе. - Альфин, милая, что с тобой? - Все... Хорошо... - отозвалась я. Все мое нутро просто разрывало от противоречивых эмоций. С одной стороны я была рада тому, что он сказал, ведь я сама начала испытывать к нему чувства, но с другой... - Госпожа!!! - завизжала Шахртдэ где-то совсем рядом. Вот оно- второе чувство. Только-только успевшее обрадоваться сердце в миг потеряло крылья, рухнув в пятки, подгоняемое страхом. Служанка и стражники бежали к нам. - Уходи! - я с силой толкнула Родара и побежала прочь. Не к служанке и стражникам - во дворец. Из глаз текли слезы, ноги сами сбивались, а я начинала спотыкаться и падать. То, чего я так хотела и не хотела одновременно, все-таки произошло. * * * Тем же вечером во дворце было неспокойно. Точнее, спокойно, но мне казалось, что весь мир вдруг стал врагом. Мать час, как минимум, ругала меня за произошедшее днем, служанки напротив - старались меня задобрить, принося успокоительное и сладкое, а отца не было видно. Это и пугало. Когда я вечером пришла из бани и переоделась, за мной пришли евнухи. Они отвели меня в покои моего отца. Каждый шаг давался с таким трудом, словно я была обута в чугунные ботинки. А впереди - неизвестность. Двери комнаты султана открылись, и я вошла. Мои отец и мать стояли посерди комнаты и ждали меня. Мать несколько неловко улыбнулась, стараясь, видимо, меня этим подбодрить, а отец смерил меня холодным колким взглядом, от чего сердце ушло в пятки. Он молча сделал один лишь жест рукой, показывая, куда я должна встать, после чего снова сложил руки за спиной. - Сегодня мы кое-с-кем поговорим, Альфин, - спустя десять минут напряженного молчания сказал султан, не глядя на меня. - И только от твоего ответа зависит, как все сложится. Я не успела ничего ему сказать, как двери открылись, и в комнату прошла Шахридэ. Она поклонилась нам, и, когда подняла взгляд на меня, испуганно посмотрела в пол. - Шахридэ, - властно обратился к ней отец. - Ты готова рассказать, что видела на пляже? - Да, повелитель, - смиренно отвечала она. - Тогда говори. - Я видела юношу, - робко начала рассказывать наложница, теребя пальцами платье и боясь посмотреть на султана. -