Электрический телеграф стал последней сенсацией, потому и авантюристов находилось много. В последние годы телеграф стремительно распространялся по свету, опутывая землю паутиной проводов, нередко идущих через государственные границы.
Самым последним сенсационным проектом стала попытка проложить телеграфный кабель под Атлантическим океаном. Мечту соединить Северную Америку и Европу электрической телеграфной линией долгое время считали несбыточной и технически невыполнимой, но в 1854 году несколько первопроходцев объединились для первой серьезной попытки ее осуществить. Талиаферро Шаффнер сразу почуял выгоду. Он тут же примкнул к группе и сумел удержаться, хотя инициаторы с самого начала указали ему на дверь. Во время европейского турне 1854–1855 годов он продвигал свой вклад в атлантический кабель – его европейское ответвление. И делал он это задолго до того, как фирма The Atlantic Telegraph Company была официально зарегистрирована.
Излишней скромностью добряк Шаффнер не отличался. Американец представлял телеграфный кабель, проходивший через Гренландию и Исландию в Данию и Норвегию, а затем через Швецию и Финляндию в Россию. Во время своего турне он повстречался в том числе со шведским королем Оскаром I и договорился о концессии на проведение атлантического кабеля через Швецию.
«Реализация этого масштабного предприятия будет иметь последствия, лежащие далеко за пределами человеческого воображения. Это делает нас в состоянии иметь ежедневное общение со всеми цивилизованными нациями на земле», – восклицала американская газета Boston Post в восторженной статье, приведенной в шведской Aftonbladet в 1855 году21.
Пока проект строился в основном на обещаниях. Работающее телеграфное сообщение между континентами появится лишь десять лет спустя.
Предприниматель Шаффнер оставался в Петербурге полгода, пребывая в восторге от императора, которого, как он писал, «обожествляли его подданные, видящие в нем отца». Визитов тоже было сделано немало. Среди прочего, Шаффнер съездил в Кронштадт и высоко оценил вооружение и минирование22. Кроме того, по его собственным словам, он посетил завод семейства Нобель. Позднее на судебном процессе Шаффнер будет утверждать, что именно во время этого визита он впервые познакомился с нитроглицерином, но «никто из них не знал, как заставить его взрываться». Однако есть свидетельства, что он солгал23.
Вернувшись в США, Шаффнер хвалился журналистам, что ему удалось подписать с русским царем контракт на 26 млн долларов о проведении телеграфа. За это вымышленное достижение он удостоился широкого внимания. Хотя в некоторых местных американских газетах вздыхали: «Мы хорошо знаем мистера Таля П. Шаффнера и дождались бы донесений из России, прежде чем верить в его истории, сочиненные им самим. Его 26 млн – чистейшей воды вымысел, готовы поспорить»24.
Десять лет спустя Талиаферро Престон Шаффнер снова появится в семье Нобель – на этот раз в качестве «эксперта» по подводным минам и нитроглицерину.
Осень 1855 года принесла с собой испытания – как на войне, так и в семье Нобель. Внезапно удары судьбы посыпались один за другим. Все началось 8 сентября около полудня. После года осады десять французских дивизионов пробились к бастиону на Малаховом кургане под Севастополем, русской базе в Крыму. Под звуки Марсельезы в исполнении армейского оркестра 9000 французских солдат подбежали к бастиону и застигли врасплох русских, которые в панике бежали. Несколько минут спустя на башне уже развевался французский флаг. Город Севастополь, который в результате тяжелых бомбардировок уже выглядел как после землетрясения, пал на следующий день. Крымская война шла к концу, и никакие словеса в мире не могли описать унижения русских.
В Париже со временем в честь большого триумфа назвали две улицы: Севастопольский бульвар (Boulevard Sébastopol) и авеню Малахов (Avenue Malakoff), на которой двадцать лет спустя Альфред Нобель приобретет себе дом.
В сентябре 1855 года на завод компании Nobel & Söner обрушились новые беды. Жалобы российских военных на мины Нобеля не прекращались. Мало того что некоторые из них треснули, но и те, что держались, похоже, вышли из строя, поскольку порох в них промок. В итоге выяснилось, что в 231 из 260 обследованных мин порох скис25.