В 1893 году, опять-таки по просьбе Нобеля, в Сан-Ремо приехал Раньяр Шольман (1870–1948). Обратиться к нему Нобелю посоветовал его прежний сотрудник по Винтервинкену Дж. В. Смит. Шольману тогда было 23 года. Недавно он закончил Стокгольмский технологический институт и некоторое время работал на американской фабрике, занимавшейся производством нитроглицерина и динамита. Летом 1893 он случайно оказался около шведского стенда на Всемирной выставке в Чикаго. Он собирался ехать в Мексику, где его ждало место инженера на новом заводе. И тогда он неожиданно для себя получил телеграмму от Нобеля, в которой тот предлагал ему место ассистента. Молодой химик был вне себя от радости: на него обратил внимание такой известный человек, как Нобель, и у него появилась возможность с ним работать! Шольман немедленно отправил Нобелю телеграмму с сообщением о своём согласии.
Когда он прибыл в Париж и приехал на авеню Малакофф, Нобель сразу же принялся знакомить его с теми обязанностями, которые он должен будет выполнять. Книги в библиотеке Нобеля пребывали в немыслимом беспорядке, так как у Альфреда никогда не хватало времени хоть как-то их упорядочить. Шольман незамедлительно принялся за эту не очень-то лёгкую задачу. Этот швед впоследствии показал себя верным сотрудником и единомышленником Нобеля и после его смерти стал душеприказчиком, а также одним из биографов своего прославленного хозяина[50].
В Сан-Ремо Нобель, окруженный своими новыми помощниками, принялся за испытания своего очередного изобретения — «прогрессивно взрывающегося бездымного пороха»[51].
Его по-прежнему интересовало огнестрельное оружие. Как будто извиняясь за это, Нобель объяснял, что его привлекает лишь теоретическая сторона вопроса, тогда как ненависть к войнам заставляет его ненавидеть сторону практическую: «Что касается меня, — говорил он, — то я с удовольствием послал бы к чёрту все эти пушки и всё, что с ними связано. Ад — это лучшее место для их хранения и одновременно лучшее место для их испытания»[52].
Число изобретений и усовершенствований, сделанных Нобелем во время его пребывания в Сан-Ремо, просто удивительно: он усовершенствовал многие бытовые приборы, разработал глушители для ружей и пушек и новый способ закаливания металла. Его интересовали оптика, биология, физиология. А позже он обратится и к «идефикс» своего отца — каучуку.
Он провёл не одно исследование, желая выяснить весь спектр применений этого вещества. Затем его привлекла идея изготовления лаков на основе нитроцеллюлозы. И нужно заметить, что те лаки и краски, которыми мы сегодня пользуемся, в основных чертах повторяют изобретение Нобеля.
Кажется, что не было такой области человеческого знания, к которой не обращался бы Нобель. Он интересовался телефоном и телеграфом, а также аэронавтикой и в 1896 году спонсировал путешествие шведа С. А. Андре к Северному полюсу. «Если Андре достигнет поставленной цели, это будет лишь половина пути, — комментировал он свой интерес. — Проявлением настоящей силы будет то, что это путешествие заставит работать воображение и тем самым стимулирует появление новых идей и изобретений. В этой области я тоже хотел бы служить делу мира; любое изобретение и открытие оставляет в сознании людей неизгладимый след, а это позволяет надеяться, что в поколениях, которые придут нам на смену, будет больше тех, кто способен изменить культуру, сделать её лучше и совершенней».
Идей у Нобеля было много. Говорили, что в конце жизни весь его опыт, все беседы и размышления и все интересующие его проблемы перемешались в его голове. Он был просто вдохновлен идеей использования воздушного шара в картографии: «Я хочу запустить небольшой воздушный шар, — писал он Шольману за четыре месяца до смерти, — оснащенный камерой с парашютом и часовым механизмом. На определённой высоте камера должна автоматически отделиться и опуститься на землю. Так я получу изображение местности[53]».
Однако, по мнению Нобеля, дальнейший прогресс в путешествиях по воздуху был связан не с воздушными шарами. Подобно Виктору Гюго, он предвидел, что скоро в небо поднимутся летательные аппараты, которые будут тяжелее воздуха. Он писал в 1892 году: «Меня очень увлекает воздушная навигация, но я не думаю, что эту проблему можно решить при помощи воздушных шаров. Для птицы достаточно лёгкого взмаха крыльев, чтобы оторваться от земли. И в этом, конечно, нет никакого волшебства. То, что может птица, может и человек. Обыкновенная коноплянка долетает из Парижа до Сан-Ремо за какие-нибудь три часа — скоро появятся такие средства передвижения, которые будут преодолевать то же расстояние за то же самое время, а может быть, даже быстрее».
50
Его книга «Жизнь Нобеля» представляет один из основных источников данного труда. Она была написана им в соавторстве с Г. Шюкком и вышла в свет в Лондоне в 1929 году.
51
Это усовершенствованный баллистит, который обладает особыми качествами: Нобель старался «увеличить начальную скорость снаряда без увеличения давления на канал ствола путём ускорения возгорания пороха, благодаря чему давление на находящийся в канале ствола снаряд остаётся неизменным. Быстрое возгорание пороха достигается двумя путями: механическим — при помощи увеличения площади внешней поверхности гранул пороха по мере возгорания, и химическим, когда порох состоит из слоев, расположенных таким образом, что более глубокие слои обладают большей воспламеняемостью, чем внешние, благодаря чему скорость возгорания пороха увеличивается. (Шведский патент № 7552 от 1896 года). Да, отношение Нобеля к формулировкам своих патентов существенно изменилось после проблем, с которыми он столкнулся в Англии!