Ивар, как говорится в Житии, отправил Эдмунду послание. Его содержание, вероятно, напоминало распоряжения, данные Эгберту Нортумбрийскому. Ивар, очевидно, хотел, чтобы Эдмунд в дальнейшем действовал, как его ставленник. Викингский посланец, выражаясь цветистым языком Аббона, прибыл в королевские палаты в Хеллесдоне, в Норфолке, и объявил:
«Ивар, наш король, отважный и победоносный на море и на суше, владычествует над многими народами и ныне пришёл в эту страну со своим войском, чтобы зазимовать здесь вместе со своими людьми. Он приказывает, чтобы ты сейчас же разделил с ним свои потаённые сокровища и наследные владения и чтобы ты стал его вассальным королём, если желаешь остаться в живых, ибо ныне у тебя нет сил, чтобы сопротивляться ему».
Эти знаменитые слова могли быть, а могли и не быть произнесены. Но ответ предсказуем: король решительно отказался. Возможно, Эдмунд понимал, что у него нет возможности немедленно отразить военную угрозу, но считал, что сможет отвлечь данов, пока не удастся собрать войско; но возможно, он просто переоценил свои силы. Так или иначе, отклонить предложение победоносного вождя викингов означало подписать себе смертный приговор. Согласно Аббону, Эдмунд ответил, будто подчинится, только если Ивар станет христианином. Вскоре прославленного короля Восточной Англии выволокут из его палат, и он дорого заплатит за свои требования. Ассер пишет, что воины Эдмунда сражались с войском язычников и король погиб в этой битве со многими своими людьми. Если верить рассказу Аббона, то, скорее, за отказом последовала массовая казнь. В любом случае, 26 ноября 869 г. Эдмунд был убит и взамен места в англосаксонской истории получил место в вечности как один из самых почитаемых английских святых. Жестокая легенда, по которой его мучили, били и превратили в мишень для стрел, таит в себе неодолимую притягательность для долгой меланхолической памяти христианских верующих[30]. Утверждается также, что голова короля, которую беспощадно отрубили и выбросили, заговорила с теми, кто пришёл искать её в лесах, и направляла их поиски. То была мечта агиографа. Монастырь Бери-Сент-Эдмундс, в котором хранились мощи святого, стал в последующие века одним из самых крупных и известных в Англии, но важнее всего в тот момент было то, что даны осознали свою ошибку[31]. Не позднее, чем через поколение, в Восточной Англии начали чеканить монету в честь Эдмунда, святого, созданного жестокими руками их собственных сородичей. Убийство Эдмунда отмечает поворотный момент в поведении скандинавов по отношению к их политическим противникам. Насилие и казни не всегда давали желаемые результаты[32].
Появление в 870-е гг. в Восточной Англии монет с англосаксонскими именами Этельред и Освальд может означать, что после Эдмунда корона Восточной Англии перешла к неким англосаксонским правителям. Но тот факт, что викингское войско по-прежнему стояло лагерем в восточном королевстве, говорит о том, что они, скорее всего, были ставленниками Ивара или, по крайней мере, были готовы, в отличие от Эдмунда, принять его требования.
Однако здесь мы сталкиваемся с первой крупной проблемой в воссоздании событий 869–870 гг. Хронист Этельверд, чьи свидетельства, как правило, достоверны — или, по крайней мере, кажутся правдоподобными, — сообщает, что Ивар умер в том же году, когда был убит Эдмунд. И всё же при изучении более широкого круга источников обнаруживается нечто совершенно иное и более заманчивое. Создаётся впечатление, что «огромное войско» викингов разделилось. Ивар появляется в ирландских анналах за 870 г., где говорится, что он вместе с Олавом, представителем дублинских викингов, сражался в окрестностях Думбартона против пиктов. Это упоминание о военных кампаниях Ивара на севере отсылает нас к истокам ситуации, занимавшей умы англосаксонских королей в X в. Тесные связи между викингским Йорком, викингским Дублином и дружественным или подчинённым Думбартоном в Стратклайде доставят неприятности королю Этельстану (924–939), внуку Альфреда, и, в конце концов, приведут к битве, воспетой в песне как одна из величайших битв в английской истории. Но в данный момент, зимой 869 г., возможно, уменьшившееся, но всё ещё значительное викингское войско стояло в Восточной Англии, и его предводитель Хальфдан, другой сын Рагнара, обдумывал следующий шаг. С исчезновением со страниц истории Ивара и готовясь рассказывать о новой военной кампании, хронисты называют новые имена. Какова будет судьба этих персонажей и каковы их цели, станет ясно очень скоро. Король Мерсии Бургред, узнав, в каком направлении двинулись даны, вероятно, опять вздохнул с облегчением. То ли благодаря соглашению в Ноттингеме или благодаря простой удаче, гроза вновь обошла стороной его королевство. Хальфдан и ещё один предводитель викингов по имени Багсег нанесли удар не по Мерсии, а по соседнему королевству, хранившему, как они знали, ещё немало ценных сокровищ под властью короля, ещё не прошедшего испытание скандинавскими мечами. Датчане избрали Уэссекс. Пробил час короля Этельреда и его юного брата.
30
Именно описание гибели Эдмунда вызывает наибольшие сомнения у тех исследователей, которые расценивают Житие Аббона как собрание житийных «бродячих сюжетов», отказываясь верить в то, что за ним стоят какие-то подлинные свидетельства, поскольку описание его гибели повторяет описание мученичества св. Себастьяна, раннесредневекового мученика, жившего во второй половине III в.
31
Данное утверждение автора представляется не вполне правомерным. Скорее, это один из многих примеров того, что викинги, поселившись в каких-то землях (захваченных или полученных), с лёгкостью перенимали обычаи, культуру и язык своего окружения. Скандинавы, переселившиеся в Англию, быстро приняли христианские англосаксонские обычаи, в частности чеканку монет с христианской символикой. Впрочем, появление «памятных» монет с именем св. Эдмунда может объясняться проще. Скандинавские предводители, которым чужды были представления о централизованной королевской власти, не понимали, что стоит за прерогативой короля чеканить монету со своим именем, и далеко не всегда это делали. Вместо этого они в какой-то момент скопировали монеты Альфреда с его портретом. Не исключено, что они скопировали сходным образом монеты Эдмунда, но указали на них его «статус» святого. —
32
Как уже говорилось выше, автор, вслед за создателями саг и других позднесредневековых произведений, приписывает викингам политическое мышление, которого у них не было. Скандинавские страны, выходцами из которых были противники англосаксов, находились на том этапе развития, который в нашей историографии принято именовать «позднеродовым обществом»; институт королевской власти ещё только формировался, и вся «политика» сводилась к тому, что могущественные представители знати обеспечивали себя необходимыми ресурсами, грабя или принуждая к выплате дани своих более слабых соседей. «Власть» в таком обществе не ценилась как таковая, а была источником получения дополнительных «материальных благ». В IX в. целью викингов, нападавших на Англию, был захват земель, а не борьба за власть с англосаксонскими королями. Соответственно, едва ли они могли рассуждать о результатах своих действий в таких понятиях, какие приписывает им автор книги. —