Вашингтон Ирвинг
АЛЬГАМБРА
Несколько слов о Гранаде
Что за город Гранада!
Какие улицы, площади, дворцы!
А женщины, ах какие женщины!
Пустынные долины Сьерра-Невады с их нагромождением камней и редкой лиловосерой растительностью созданы природой словно для того, чтобы подготовить зрителя к появлению чуда. Для тех, кто двигается по Андалузии с запада на восток, таковым оказывается Гранада, занимающая три холма вблизи самых высоких в Испании гор. На заре истории славу города определяла не женская красота, а сила и ученость мужчин, большинство которых считали себя потомками североафриканских берберов. Некогда арабские поэты именовали Гранаду «королевой городов», «упавшей на землю частью неба», «истинным раем Магомета». Однако истинное название менее романтично, поскольку произошло от вида горных хребтов. Расположенные амфитеатром, они похожи на раскрытый гранат — фрукт, распространенный в этой местности и любимый жителями за сочный красный цвет.
Прекрасная Гранада — мечта романтиков и поэтов — раскинулась на холмах Альбайсин, Санкромонте и Сабика у подножия скалистых гор Сьерра-Невада. Вековое арабское влияние оставило заметный отпечаток на этом городе, наградив его характерным для восточной культуры спокойствием. На здешних улицах и сегодня можно увидеть вьючных мулов в сопровождении колоритного вида погонщиков. Белые дома, глухие стены, узкие, выложенные камнем мостовые, казалось, принадлежат прошлому. Однако история Гранады существует не только в средневековых рукописях; она присутствует в каждом здании старинных кварталов, в соборах и великолепных произведениях искусства.
Панораму сегодняшней Гранады можно увидеть с площадки холма, название которой в переводе с испанского означает Прощальный Вздох мавра. По преданию, именно отсюда последний мавританский правитель Боабдил с тоской оглядывал свои владения, зная, что оставляет благословенный край навсегда. Его предки прибыли на Пиренейский полуостров в VIII веке, учредив эмираты почти во всех областях бывшего вестготского королевства. Спустя столетие арабы появились в предгорьях Сьерра-Невады, где задержались надолго, построив крепость Алькасар.
Переселенцы подчинялись владыкам из рода Зиридов, а обширный район тогда именовался государством Тайфа. Волей Аллаха им достались невзрачные и неудобные для жилья земли: каменистые пустыни со скудной растительностью, необозримые цепи гор, возносящиеся к небу скалы из цветного гранита. Взору редких в то время странников представали мощные стены замков, сплошные ограды селений, примостившихся на уступах скал и похожие на орлиные гнезда, дозорные башни, смотревшиеся как венцы каменных пик. Среди унылого пейзажа все же имелись плодородные долины, где сады, одолев песок и камень, порождали яркую зелень.
С башен древней цитадели была видна вся равнина, впоследствии получившая название Вега де Гранада. Широкая, почти плоская, она радовала взор синевой ручьев, свежестью красок листвы трав, силуэтами оливковых, лимонных и апельсиновых деревьев. О живописности пейзажа позаботилась не природа, а захватчики: мавры построили в долине оросительную систему, после чего каменистая почва стала плодородной и, следовательно, подходящей для разбивки садов.
Провинциальный город стал центром эмирата в 1238 году, через два года после того, как в ходе освободительной войны испанцы изгнали арабского владыку из Кордовы. Правители северных государств Арагона и Кастилии, из соединения которых позже образовалась Испания, постепенно оттеснили врага далеко на юг, где у них осталась небольшая область. Теснимые королевскими войсками, мусульмане бежали в Гранаду со всех концов страны, привозя с собой богатства, в том числе и духовные.
Обретя столичный статус, город постарался вознаградить себя за века прозябания, ведь довольно большая по территории и населению Гранада ранее не могла соперничать с Кордовой. При взгляде с крепостной стены в городском ансамбле трудно выделить какое-либо здание. Местность производит впечатление в целом, удивляя единством светлой, по-восточному приземистой архитектуры с плоскими формами ландшафта.
Появившиеся вслед за стенами жилые кварталы много раз перестраивались, неизменно сохраняя имена и мавританский облик. Три небольшие реки — Бейро, Хениль и Дарро неоднократно упоминались в испанской поэзии, хотя никогда не имели решающего значения в городском пейзаже.