В прошлые времена сплавляемый лес пускали в дело сразу, как только он доходил до места. Теперь его помещают вылеживаться в особые большие сараи с множеством отверстий, похожие на наши клетки для кур, — это для свободного прохода воздуха. С наступлением зимы сараи накрывают большими полотнищами, чтобы защитить от непогоды, — примерно так в Италии накрывают цитрусовые саженцы.
Впрочем, довольно о галерах и прочих кораблях, Вам это, должно быть, наскучило. Но никогда не устану повторять, милорд, как сильно я Вас люблю и почитаю.
Письмо 4
30 июня 1739 г. С.-Петербург
Ему же.
Петербург, 30 июня 1739 г.
Находясь на севере, я списываюсь с Вами, милорд, так часто, как только могу, и, уж конечно, не дам отбыть этой почте, не сообщив последних своих новостей; впрочем, и Ваших известий я жду как можно скорее. Но в каком порядке рассказать вам об этом городе, об этом, я бы сказал, огромном окне, недавно распахнувшемся на севере, — окне, через которое Россия смотрит на Европу?[154] Мы на днях прибыли в Петербург, проведя перед этим два дня в Кронштадте в гостях у адмирала Гордона. Корабль нам пришлось оставить в Кронштадте, у нашего судна осадка примерно в одиннадцать футов; будь в заливе глубины чуть побольше, мы могли бы подняться до Петергофа. А так мы прошли вверх по Неве в красивой, резной барке, которую нам предоставил адмирал. Семь месяцев в году Нева судоходна, а остальные пять по ней ездят на санях. У царя, среди прочих, были сани, сработанные наподобие шлюпки. На них, когда ветер дул вдоль по руслу реки, с востока или же с запада, он скользил под парусом туда и сюда, из Петербурга в Кронштадт и из Кронштадта в Петербург,[155] по делам своего морского флота. Санями этими, или, если угодно, шлюпкою на полозьях, он управлял при помощи особого руля, похожего на окованную железом палку, которой рулят рамассами[156] в горах Монсени.[157] Так Петр имел удовольствие ходить под парусом даже и на суше. Но самое великое удовольствие в своей жизни испытал он, когда торжественно поднялся вверх по Неве, после того как побил в 1714 году при Гангуте шведскую эскадру и привел оттуда изрядную ее часть вместе с пленным шведским адмиралом.[158] Тут он увидел, что дело его жизни свершилось. Нация, несколькими годами раньше не имевшая на Балтике даже шлюпки, стала хозяйкою этого моря, а Петр Михайлов, еще недавно плотничавший на амстердамских верфях,[159] за такую победу по праву был произведен в вице-адмиралы русского флота — комедия, как кто-то сказал, весьма поучительная, которую надобно было бы представлять перед всеми земными царями. Вот теперь и мы проследовали по этому триумфальному пути, по священному руслу Невы: оно, впрочем, не украшено ни арками, ни храмами; совсем наоборот — от самого Кронштадта и до Петербурга окаймлено лесами, и леса эти состоят вовсе не из густолиственных каменных дубов[160] или свежих лавров, а из деревьев самых неприглядных пород, какие только произрастают под солнцем. Это что-то вроде тополей,[161] но совсем не таких, в которые были обращены сестры Фаэтона[162] и которые осеняют берега реки По. Напрасно напрягали мы слух, чтобы услышать мелодичное пение тех птиц, которыми царь когда-то пожелал населить
…тот дикий лес, дремучий и грозящий.[163]
Он распорядился перевезти множество птичьих колоний из южных частей своей империи, но птицы не стали вить гнезд и очень быстро погибли:
Avia non resonant avibus virgulta canoris.[164]
Мы шли на веслах уже несколько часов, не видя вокруг ничего, кроме воды и этого безмолвного и неприветливого леса, но вот за поворотом реки перед нами, словно в опере, в мгновение ока открывается панорама столичного города. Роскошные здания теснятся на обоих берегах реки, смыкаясь друг с другом; пирамидальные башни с позолоченными шпилями высятся там и сям; и только благодаря кораблям с их мачтами и развевающимися вымпелами из общей единообразной картины можно выделить то один, то другой ансамбль. Вот это — Адмиралтейство, говорят нам, а это — Арсенал; вон там — крепость,[165] а там подальше — Академия;[166] с этой стороны — Зимний дворец царицы.[167] Когда мы пристали к берегу, нас встретил господин Краммер, английский купец,[168] в доме которого мы и поселились; человек он прелюбезный и во всех российских делах чрезвычайно осведомленный. А некоторое время спустя нам нанес визит господин Рондо,[169] который уже много лет представительствует здесь от имени Англии.
154
Образ «окна в Европу» использован А. С. Пушкиным в авторских примечаниях к «Медному всаднику» (1833).
158
Речь идет о сражении у мыса Гангут 27 июля 1714 г.: русский флот, состоявший из 99 парусно-гребных судов, одержал победу над шведским контр-адмиралом Н. Эреншёльдом, который был взят в плен.
159
Петр ехал в составе Великого посольства (1697–1698) под именем Петра Михайлова. Восемь дней он проработал в Голландии на верфи Саардама и более полугода — в Амстердаме, овладевая ремеслом корабельного мастера и в качестве простого матроса приобретая навыки морского дела.
160
Каменный дуб, т. е. боровой, дубровный, растет на сухих песчаных местах, имеет толстую кору и очень твердую древесину.
162
Согласно Овидию, Фаэтон, сын бога Гелиоса, взялся управлять солнечной колесницей своего отца и едва не сжег землю; за это он был поражен молнией Юпитера и упал в реку По. После того как сестры Фаэтона воздали ему погребальные почести и оплакали, Юпитер превратил их в тополя («Метаморфозы», II, 340–366).
163
Цитата из «Божественной комедии» Данте («Ад», I, 5); приводится в переводе М. Л. Лозинского.
164
Птичьего сладкого пенья не слышно в лесах отдаленных. (
165
Т. е. — крепость Санкт-Петербург на Заячьем острове, которая была заложена 16 (27) мая 1703 и строилась по совместному плану Петра I и инженера Ж.-Л. де Герена.
166
Академия — здание «Палат» Санкт-Петербургской Академии наук, Библиотеки и Кунсткамеры, которое было заложено в 1718 г., строилось по проекту архитектора Г. И. Маттарнови, после которого строительство продолжили другие архитекторы, в том числе Н. Ф. Гербель и М. Г. Земцов
167
Зимний дворец Анны Иоанновны, построенный Ф. Б. Растрелли в 1732–1736 гг. на Дворцовой набережной.
169
Клаудиус Рондо (Rondeau; ум. 1740) — английский дипломат, служивший в России с 1728 по 1739 г.