– А перед этим что была за экспедиция?
Фассин вздохнул и постучал пальцами по плавленому стеклу у бортика бассейна. Что это старик надумал? И неужели Словиус не мог просто посмотреть журнал клана? Из стены выступала шарнирная консоль с экраном на конце. Фассин не раз видел, как это устройство опускали к Словиусу, чтобы тот мог просматривать домашнюю библиотеку. Метод этот, хотя и не очень быстрый и эффективный – нажимать на клавиатуру ему приходилось своими недоразвитыми пальцами, – обеспечивал ответы на любые вопросы. Старик мог и просто попросить – для этого имелись слуги.
Фассин откашлялся:
– По большей части – инструктаж Паггса Юрнвича из клана Рехео, это была его первая экспедиция. Мы нанесли визит вежливости трааву Хамбриеру во времени один к одному – насельники учли отсутствие у Юрнвича опыта. Экспедиция продолжалась почти три месяца по физиологическому времени. Учебный курс.
– И у тебя не было времени для собственных исследований?
– Очень мало.
– Но все же было?
– Я смог побывать на симпозиуме по глубокой поэтике, проводившемся университетской стаей Марсал. Кто там еще был – не помню, нужно справиться в журнале клана.
– А что еще? Я имею в виду сам симпозиум. Его тему.
– Если не ошибаюсь, охотничьи методики насельников в сравнении с действиями инквизиториев Войны машин. – Фассин погладил подбородок. – Примеры были местные, из системы Юлюбиса, некоторые касались Глантина.
Словиус кивнул и посмотрел на племянника:
– Ты знаешь, что такое представительская проекция, Фассин?
Фассин посмотрел на видимый ему через прозрачную панель в крыше сегмент газового гиганта. На одной стороне уже появлялся ночной терминатор – темнота наползала своим краем на дальние тучи. Фассин снова перевел взгляд на Словиуса:
– Я, кажется, слышал этот термин, но в точности за его смысл не поручусь.
– Представительская проекция – это когда они световым лучом посылают настроенный ряд запросов и ответов к физически удаленной точке, имитируя таким образом своего представителя.
– Вы сказали «они»?
– Инженеры, Администратура. Возможно, Омнократия.
Фассин поднял брови:
– Правда?
– Правда. Если верить тому, что нам говорят, объект этот представляет собой нечто вроде библиотеки, передаваемой сигнальным лазером. Если надлежащим образом поместить его в соответствующую систему достаточной мощности и сложности, это… эта сущность… хотя на самом деле это всего лишь многоканальный набор утверждений, вопросов и ответов плюс ряд правил, регулирующих порядок их озвучивания, так что возникает эффект осмысленного разговора. Это близко к искусственному разуму послевоенного периода. Настолько, насколько это разрешено.
– Это нечто особенное.
Словиус чуть покачивался в своем бассейне.
– Разумеется, они необыкновенно редки, – согласился он. – Одна из них направлена сюда.
Фассин несколько раз моргнул:
– Сюда?
– В клан Бантрабал. В этот дом. К нам.
– К нам?
– От Администратуры.
– Администратуры? – Фассин захлопнул рот, чтобы не показаться идиотом.
– Через техкорабль «Эст-тоон Жиффир».
– Ух ты, – сказал Фассин. – Нам… оказана честь.
– Не нам, Фассин. Тебе. Проекция направляется для беседы с тобой.
Фассин едва заметно улыбнулся:
– Со мной? Понимаю. И когда?..
– В настоящее время идет передача. Проекция будет готова к ночи. Тебе нужно освободить для нее время. У тебя есть какие-то планы?
– Планы?.. Ужин с Джааль. Я уверен…
– Пусть это будет ранний ужин. И не опаздывай.
– Да, конечно, – сказал Фассин. – Вы не знаете, чем я заслужил такую честь?
Словиус немного помолчал, потом ответил:
– Понятия не имею.
Гвайм повесил на крючок трубку внутренней связи, покинул свое место у агатовой стены, встал на колено рядом со Словиусом и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул и посмотрел на Фассина:
– С тобой, племянничек, желает поговорить мажордом Верпич.
– Верпич? – повторил Фассин, глотая слюну.
Семейный мажордом, самый главный слуга клана Бантрабал, обычно пребывал в спячке, пока весь клан не перемещался в зимнее жилье, что должно было произойти через восемьдесят дней. Еще ни разу этот порядок не нарушался.
– Я думал, он спит, – сказал Фассин.
– Его разбудили.
Корабль был мертв уже несколько тысячелетий. Никто, похоже, не знал, сколько именно, хотя, по самым правдоподобным оценкам, речь могла идти о шести или семи. Это был один из множества кораблей-неудачников, в составе какого-то из огромных флотов участвовавший в Войне новых быстрых (а может, в чуть более поздней Войне машин, или в последующих Разрозненных войнах, или же в одном из быстротечных, ожесточенных, сумбурных сражений, нередко происходивших в Рассеянии), еще одна забытая и никому теперь не нужная пешка в великой игре галактических держав, в соревновании цивилизаций, в изощренных ходах панвидов, во всеобщей метаполитике галактического масштаба.