— Поделитесь знаниями из закромов?
— Никого тут нет, спрашивай.
— Расскажите, как жили эрглы до появления проклятого ветра.
— С чего начать? — задумался Книжник.
— Я слышал фразу, что эрглы зажигали звезды, о чем это?
— Это наше предназначение. До появления проклятых богов мы действительно зажигали звезды. Когда эргл достигал преклонного возраста, в какой-то момент Алгол звал его. Эргл чувствовал зов и понимал, что настала пора уходить. Зов проявлялся спонтанно у всех по-разному. Эргл устремлялся в небо и летел безостановочно вперед. Летел даже туда, где кончается воздух, туда, где нет облаков. Летел к звездам, чтобы зажечь новую. Все звезды, что ты видишь на небосводе, это все души эрглов, частички Алгола.
— Если за облаками нет воздуха, как эргл может улететь далеко к звездам?
— Точно никто не знает. По преданиям наши тела превращаются в рой светящихся звездочек. Звездочки летят очень долго, вплоть до столетий. Во время полета звездочки начинают набирать силу из самого мироздания. Вначале они превращаются в кометы, чтобы в какой-то момент вспыхнуть новой звездой.
— Красивая легенда.
— Это не легенда.
— Вы ведь родились до проклятья. Вы тоже улетите, чтобы стать звездой?
— Нет. Чужие боги сжали наш мир в тиски. Что черная половина, что белая, они отравляют наш мир. Острова сгрудились в одну линию, окольцевав планету. Боги давят на Алгол. Наш мир сопротивляется и мы ему помогаем как можем. Но из-за их воздействия мы больше не чувствуем зов. Алгол не дает зажечь новых звезд, пока враг отравляет его суть. Стариков теперь сжигают после смерти.
— Раньше острова располагались не так?
— Раньше острова парили над всей поверхностью планеты равномерно. Боги после своего пришествия стали их выталкивать. За каких-то десять лет все острова сгрудились в кучу.
— Что мешает богам сместить границу дальше? Я проходил там и ничего особенного не почувствовал.
— Алгол. Наш мир сопротивляется. Как бы тебе объяснить? Представь подушку, набитую соломой. Если ее сжимать, она уменьшится до определенного размера. Когда солома спрессуется до определенного предела, сжать ее еще больше станет невозможно. Острова не могут соприкоснуться — не позволяет магия нашего мира. Состояние, в котором мы сейчас находимся и есть тот самый предел.
— За счет чего острова держатся в воздухе?
— Магия Алгола.
— Куда не глянь, повсюду магия Алгола.
— Конечно. Это мир, где зарождаются звезды.
— С нашей помощью.
— Да с нашей помощью.
— А не может так случиться, что Алгол решил — хватит. Хватит новых звезд и прислал захватчиков?
— Интересная теория. Были такие предположения. Только под другим углом зрения, мол эрглы осквернили Алгол.
— Осквернили чем?
— Эльфы. Дети, рожденные до появления крыльев.
— Поэтому их так не любят?
— По-разному. Кто-то ненавидит, кто-то более терпим. Кто-то сам согрешил до срока. Раньше перворожденные равномерно распределялись по всему миру, теперь они все у наших границ. Не знаю, как эльфы их дальше распределяют.
— Зачем их распределять?
— Перворожденные — дети, рожденные от пары эрглов. Их отличительная черта — очень слабые магические способности. Зато у них есть очень ценное качество. Их потомство рождается с сильными магическими способностями. Раньше перворожденные равномерно распределялись по миру, теперь все у границ.
— Неужели эльфы могли вызвать проклятие целого мира?
— Не думаю, это лишь гипотеза похожая на твою.
— Неужели нет способа остановить эрглов от преждевременных половых связей?
— Пытались, — устало махнул рукой Книжник. — Чего только не придумывали, все без толку. Был один период жесткого запрета, но потом от него отказались. Выросшее поколение оказывалось с какими-то сдвигами. Это было много тысячелетий назад. Потом кто-то высказал разумную мысль, что любовь является основой магии Алгола. Мысль как-то прижилась и гонения прекратились. Взрослые ворчат, но все бесполезно. Да и ворчат те, кто по молодости не влюблялся по-настоящему.
— Тогда почему эльфы ненавидят эрглов?
— Раньше такого не было. Эльфа считали нас родоначальниками. К нам относились уважительно. Мы были равномерно распределены по территории мира. Перворожденные дети распределялись по всем миру и не мозолили глаза. Матери часто навещали своих детей, не боясь, что их кто-то заметит. Теперь вся граница на виду, детей много в одном месте и все на них обращают внимание. Еще магия богов на них постоянно воздействует, они меняются. Не перворожденные, а те, кто там родился в нескольких поколениях. Боги внушают им ненависть к нам. Не знаю как именно, но это заметно. Мы отвечаем взаимностью. Никто первым не хочет идти на попятную. Вот тебе и неприязнь, перерастающая в ненависть.
— Почему эльфы не живут здесь, под островами? Так ведь можно исключить влияние богов.
— Несколько родов живет, но эльфов на Алголе слишком много. Они породнились с лесом, на нашей полосе им просто не хватит места.
— Сколько всего эрглов на Алголе?
— Точно никто не знает. Думаю несколько миллионов.
— Миллионов? Вы не ошиблись?
— Нет, а что тебя насторожило?
— Наш род один из самых больших. Тогда сколько родов должно быть с меньшим числом эрглов?
— А, вот ты о чем. Тут все просто. Раньше, в большинстве случаев, на каждом острове был свой род. Соседи роднились, объединялись в кланы, распадались. Когда сюда вторглись боги, очень много эрглов погибло. В некоторых кланах осталось по паре эрглов. Родов по-прежнему очень много и наш действительно один из крупнейших. В момент первого прорыва мы были на противоположной стороне Алгола, поэтому теперь наш род самый большой. И да, мы успели слиться со многими вымирающими родами за эти годы. После каждого прорыва наша численность уменьшается. Хорошо, хоть прорывы случаются не очень часто, успеваем восстановить численность.
— Когда следующий?
— В ближайшее десятилетие, точнее никто не скажет. Уже скоро.
— Прорыв скоро, а я без крыльев.
— Молодежь в бой не пускают, чтобы сохранить до следующего прорыва. И крылья твои вернутся, не переживай.
— Как вернутся? Я их совсем не чувствую. Говорят, я ничем от обычного человека не отличаюсь.
— Так и есть. Отец наложил на тебя родовое заклинание на крови. Даже он не может его снять.
— Ну вот.
— Не может снять раньше чем через пять или десять лет. У каждого по-разному. Такое заклинание редко применяют. Я читал в хрониках, поэтому знаю. Странно, что владыка про это заклинание вообще вспомнил. Если его применить ко взрослому эрглу, тогда беда. Представь, каково ходить с бесполезными крыльями за спиной. Считай, хоть в чем-то тебе повезло.
— Вы не пробовали сражаться с богами на их территории?
— Ты попробовал — каково?
— Я не про ветер, я про темную или белую сторону.
— Так это наша территория, это Алгол. Запомни это парень, крепко запомни.
— Запомню, я не так выразился.
— Пробовали, только, как их найти? Они как вода растеклись по всему Алголу. Их магия почти не ощущается, но травит наш мир. Любой эргл это чувствует, потому мы все здесь. Кто бы нашел, где у этих богов голова, так мы бы придумали, как ее отрубить.
— Отрубите, из воронки в небе прибудут новые.
— Конечно. Отрезать им путь сюда, можно только прервав поток проклятого ветра. Все это понимают, даже ты. Только оттуда никто не возвращается. Ты первый.
— Никто, никогда?
— Из тех о ком знаем. Про тех, кого не заметили, сказать не могу.
— Я раньше к вам не приходил?
— Если и был пару раз, то ничего особенного не искал, — если я правильно понял твой вопрос.
— Правильно. Но ведь что-то меня подтолкнуло на этот поступок. Или кто-то.
— Не помнишь?
— Нет. Хотите верьте, хотите нет — не помню.
— Может, вспомнишь еще. Заболтался я с тобой. Все закрома мои выпотрошил. Закрываться давно пора, — засуетился Книжник, вспомнив о чем-то своем.
— Вы мне очень помогли, избавили от поиска в куче книг. Спасибо.
Книжник лишь устало махнул рукой. Он уже настроился на другую задачу и был где-то далеко отсюда. Я быстро покинул библиотеку, чтобы не мешать торопящемуся куда-то старику. Полученной за сегодня информации было более чем достаточно. В библиотеку можно теперь не торопиться, позволив себе несколько вечеров отдыха.