Под утро, в очередной раз задремав в кресле, Риз просыпается будто от толчка и тревожно наблюдает как Финч, сняв очки, массирует переносицу с выражением мучительного раздумья на лице, а первые рассветные лучи, пробивающиеся сквозь шторы, делают его пугающе бледным и изможденным.
- Гарольд… Ты как?
- Они изменили конфигурацию внутренних информационных периметров, - бормочет тот в ответ, словно бы обращаясь не кРизу, а разговаривая сам с собой, - так что мне пришлось менять допустимые каналы для проникновения. Это ничего, с этим я справился. Но они зашифровали файловую систему, и теперь я не могу найти нужную мне директорию, их там сотни, и все они под десятизначными номерами.
- Ты сейчас о чем? - Риз недоуменно смаргивает и протирает заспанные глаза подушечками пальцев.
Финч надевает очки и глядит на него будто учитель на нерадивого ученика.
- Я о базе данных ЦРУ. Мне уже приходилось ее взламывать, откуда по-твоему у меня взялось твое досье? Но с тех пор кое-что изменилось.
- Слушай, тебе нужно отдохнуть. Ты слишком слаб и устал. Поспи пару часов, может, на свежую голову, ты сможешь решить эту проблему.
- Поспать… сон, - взгляд Финча внезапно теряет фокусировку и устремляется куда-то в одну точку. - Во сне я видел…
На секунду он как будто наяву ощущает тепло солнечных лучей, слышит шелест птичьих крыльев и голубиное воркование, видит выщербленные в некоторых местах плиты брусчатки и цифры, написанные на них розовым мелком, слышит голос Архитектора: «В ближайшее время тебе предстоит столкнуться с некой проблемой. Это её решение».
Повернувшись обратно к мониторам, он набирает на клавиатуре те самые десять цифр; данные копируются около минуты, а потом они с Ризом, что пристраивается сбоку, бегло просматривают информацию, касающуюся личности Тарека Мохаммеда Разми, гражданина США, и всего, что с ним связано.
Закончив, Финч сидит пару минут молча и неподвижно, опустив голову, тупо уставившись на клавиатуру, и произносит, будто через силу.
- Знаешь, я с самого начала об этом догадывался, но до конца не верил. Там, в супермаркете, были невинные люди. Даже дети. Кто-то мог пострадать, даже погибнуть. И Кьюсак… - болезненно поморщившись, он поворачивается к Ризу. - Скажешь, это в порядке вещей?
Риз слегка пожимает плечами.
- В каком-то смысле да. Все во имя государственной безопасности, Америка превыше всего – права она или нет. Не считая того, что у всех власть имущих есть личные амбиции. Разми здорово допек силовиков своими репортажами из Ирака, им мало было просто устранить его физически, сделав мучеником, они поставили цель испортить ему репутацию.
- Думаешь, я правильно поступил, отдав этим людям Машину? Что будет дальше, вот в чем вопрос.
- Не знаю, Гарольд. Не знаю. Время покажет.
========== 8. ==========
Детектив убойного отдела Лайонел Фаско переступает порог своего родного служебного помещения, опираясь на трость, и застывает на месте, оглушенный аплодисментами. Его тут же окружают, хлопают по плечу, на разные лады выражая свою радость по поводу его возвращения, а на его рабочем столе красуется внушительных размеров букет белых роз. Понятное дело, что кое-кто из коллег не испытывает к нему особой приязни, но все равно чертовски приятно хотя бы разок в жизни искупаться в лучах славы и всеобщего признания. С некоторых пор Фаско успел осознать, что самые ценные в жизни вещи не купишь за деньги.
Картер с улыбкой делает шаг ему навстречу, дружески обнимает, и на искренность с ее стороны уж точно можно рассчитывать.
- У тебя усталый вид, - замечает он словно невзначай, с оттенком тревоги вглядываясь в ее лицо.
- Зато у тебя цветущий, так что будешь сиять за нас обоих, - отшучивается она.
- Я неплохо выспался, - присев за стол, Фаско бегло просматривает скопившиеся бумаги, - хотя от недельного отпуска на Канарах все равно не отказался бы.
- Забудь. Во время твоего отсутствия мне приходилось вкалывать за двоих, теперь твоя очередь. А я, пожалуй, возьму парочку выходных.
Он лишь покорно вздыхает, открывая папку, что лежит сверху внушительной стопки.
Спустя четверть часа, оторвав взгляд от монитора, Картер видит краем глаза, сквозь стеклянную перегородку, человека в строгом костюме, только что появившегося в отделе, и, отложив работу, поднимается из-за стола, провожаемая озабоченным взглядом напарника.
- Агент Мосс. Я так понимаю, вы здесь не случайно.
- Здравствуйте, детектив. Найдется минутка?
- Для вас, конечно же, найдется.
Уединившись с Картер в комнате для допросов, и плотно прикрыв дверь, Мосс открывает дипломат и достает оттуда несколько утренних газет.
- Вы уже наверняка в курсе.
Бегло глянув на крупные заголовки, Картер кивает. Файлы из секретного архива ЦРУ, попавшие в Интернет из неизвестного источника, взбудоражили всю блогосферу и вызвали широкий отклик в прессе.
- Так вы за этим сюда пришли? Вам поручили расследование?
- Не лично мне, но я принимаю участие.
- И что вы хотите от меня?
- Вы были там с самого начала, возможно, видели, или слышали что-либо, что могло бы пролить свет на всю эту историю с заложниками.
Картер задумчиво хмурится, а потом медленно качает головой.
- Боюсь, вы обратились не по адресу. С самого начала департамент полиции держали на расстоянии, практически лишив доступа к информации о происходящем. Все, что я видела и слышала, в итоге появилось в прессе. Ваши коллеги наверняка осведомлены куда лучше.
- Вы уверены? – склонив голову, Мосс глядит на нее как-то чересчур испытывающе или, возможно, у нее разыгралась паранойя. - В любом случае – если вы вспомните что-либо, любую мелочь, позвоните мне.
- Разумеется. Вы всегда можете на меня рассчитывать.
Бывают такие минуты, когда находишься в полной гармонии с окружающим миром, а окружающий мир находится в полной гармонии с тобой, когда исчезают бередящие душу воспоминания и печальные мысли, исчезает постоянная ноющая тупая боль в шее и ноге, а на смену всему этому приходит ощущение легкости и эйфории. Жаль, но такие минуты не могут длиться вечно, они утекают как песок сквозь пальцы, заканчиваются в той точке времени и пространства, в которой прекращается действие очередной таблетки обезболивающего. А потом на смену легкости и эйфории приходят опустошение и упадок, мир становится бесцветным и горьким, будто пропитавшись дымом от сгоревших иллюзий. Финч очень хорошо усвоил это в свое время, так что старался даже в самые плохие дни максимально ограничивать прием таблеток, но нынешний день, пожалуй, можно было назвать наихудшим, и, в итоге, он позволил себе эту поблажку.
Его собственная кровать, несомненно, куда удобнее, чем кушетка в библиотеке, а кружка с горячим бульоном приятно греет ладони. Риз чем-то занят на кухне – оттуда периодически слышится звон посуды и негромкое бормотание радио, и доносящиеся до Финча звуки рождают неизъяснимое ощущение уюта и покоя. Он пытается уговорить себя, что все это тоже вызвано таблетками, но потом, махнув рукой, просто наслаждается моментом. Риз появляется через некоторое время, заглядывает в его кружку, укоризненно качает головой.
- Допивай, а то остынет.