Они были равны по таланту, а этого гений Таирова выдержать не мог. У него была КООНЕН. Третьего в этом Театре на ДВОИХ быть не могло. На память об Экстер остался знаменитый занавес Камерного театра.
Что же случилось?
После премьеры "Саломеи" Экстер уехала из Москвы. Летом 1918 года умирают ее муж и свекровь. Отец мужа не впустил Экстер в дом, где она прожила почти 15 лет. Таким образом она лишилась не только близких ей людей, но и мастерской, своих работ. Об этом мы узнаем из переписки Экстер и Таирова.
Переписка тех лет довольно активна. Александр Яковлевич делится с художницей своими планами, идеями. А она... Она, судя по всему, в письмах более искренна, более открыта. В них и горечь, и некоторая растерянность (потеря близких, невозможность работать), и... недоумение. "Напишите мне, мой дорогой, о себе немного больше. Ведь нельзя же вспоминать обо мне только в связи с театром. Неужели Вы уже совсем меня не любите просто так ведь Вас я где-то глубоко очень люблю..." Не в этом ли невольном упреке начало драмы? Но будем скромны и не станем гадать об их отношениях.
В 1921 году вышла книга Таирова "Записки режиссера" в оформлении Экстер. Когда же у Александра Александровича возник замысел постановки "Ромео и Джульетты" Шекспира, то он без колебаний пригласил Экстер.
Премьера состоялась 17 мая 1921 года. Больше они вместе не работали. "Ромео и Джульетту" Таиров вспоминать не любил. Почему? На этот вопрос попытался ответить А. Эфрос: "Главным виновником проигрыша "Ромео и Джульетты" был художник. В декорационной истории Камерного театра - это самая горькая страница. Так получилось не потому, что декорации оказались плохи - этого не могло быть, их делала Экстер! - а наоборот, потому, что они были слишком хороши, вернее, роскошны... Таиров вызвал духов, с которыми не справился. Самым могущественным из них была Экстер".
Этот спектакль развел их в разные стороны. Экстер продолжала экспериментировать, оформляла интерьеры, расписывала для продажи керамику, проектировала одежду. В 1923 году режиссер Я. Протазанов пригласил ее для создания костюмов к фильму "Аэлита" по роману А. Толстого. Жизнь продолжалась.
В 1924 году Александра Экстер уезжает во Францию, где много работает для балета. Александру Александровну хорошо знали в Париже. Она была воспитана на искусстве Франции, куда впервые приехала в 1907 году после окончания Киевского художественного училища (Экстер родилась в 1882 году).
В Париже она знакомится с Пикассо, Браком, итальянскими футуристами Софиччи и Маринетти. Экстер была художницей западного стиля, западной культуры, ей у нас был бы очень трудно, особенно в 30-е годы. "Экстер чистой воды формалист,- считала Вера Мухина.- В корне декоративист, а не психологический художник".
В Париже у Экстер была мастерская и при ней квартира, в которой она жила с мужем Георгием Георгиевичем Некрасовым (выходцем из чаеторговцев Некрасовых), домашней работницей Настасьей и дико ревнивым белым бульдогом Тобби. Одно время у них жила обезьянка Джибулетка, с которой постоянно происходили какие-то невероятные события.
Верным другом семьи была Настасья. Она работала у Экстер еще в Киеве, а когда Александра Александровна уехала, Аннушка (так звали ее дома) через три года тоже уехала в Париж. Она не смогла оставить Экстер. С Аннушкой в семье было много связано всяких анекдотов. Самый популярный такой. Дело было еще в Москве. Наведался к Экстер фининспектор. На его вопрос, обращенный к Аннушке: "На какие средства вы живете?" - она не задумываясь ответила: "На вожделения Георгия Георгиевича". Имелось в виду "на иждивении". В самые тяжелые годы, когда Экстер не могла работать, Аннушка поступала куда-нибудь работницей, а заработанные деньги приносила в семью.
Муж Александры Александровны был актером у Незлобина. Многих удивлял этот брак: она - "такая тонкая, такая энергичная - вышла замуж за такого незначительного человека". Ах, как легко нам судить! Очевидно, Александра Александровне нужно было ласковое и нежное сердце (энергия из нее била своя!), и она нашла его. Георгий Георгиевич обожал свою жену, опекал ее, был "хорошей домашней хозяйкой".
Казалось, все складывалось вполне благополучно, но Экстер очень тосковала: "Как хотелось бы в Россию, на Украину!"
Последние ее годы были трудными: потеря близких, собственные недуги, леденящее одиночество. Видевшаяся с ней в те годы Алиса Коонен вспоминала: "Мы пробыли у Экстер до позднего вечера. Но радость встречи была омрачена все время пробивающимися у нее в разговоре чувством тоски по друзьям, по родине... Александра Александровна много хворает..."
Когда-то удивительно красивая и на редкость обаятельная, Экстер очень изменилась, сильно располнела. Угнетенность духа мешала работать:
Двойная тень дней прошлых и грядущих
Легла на беглый и не ждущий день...
(М. Кузмин)
Приведем отрывок из одного письма Мухиной от 14 декабря 1946 года. "У меня, Вера, не хандра, а какой-то уход от жизни, потеря энергии и интереса к искусству своему личному и очень большая физическая слабость... Жизнь без друга, а Жорж был мне очень хорошим другом, порой мне бывает нестерпима... хотя его уход (муж Экстер умер в 1945 году.- Авт.) теперь я переношу спокойнее, но мне не для кого жить и нет цели, ибо я не могу работать. У меня больше нет терпения добиваться чего-либо. Есть возможность прожить день, и слава богу..."
Тем не менее за полгода до смерти Экстер напишет: "Все же прошлый год я много работала, сделала много новых проектов и привела все оставшиеся рисунки в порядок... Моя воля снова окрепла".
Александра Александровна Экстер умерла 17 марта 1949 года и похоронена в пригороде Парижа Фонтенэ-о-Роз на местном кладбище под каменным изваянием, сконструированным ею для могилы мужа. Она пережила его на четыре года.
Что приходит, то проходит,
Что проходит, не придет.
Чья рука нас верно водит,
Заплетая в хоровод?
"Скифская наездница" Камерного театра разорвала этот хоровод жизни. Покинув этот мир, она оставила нам свое творчество, свои нереализованные замыслы. Не они ли вдохновили Виктюка на новый танец "Саломеи" ?
Глава 4
В МИРЕ ЗВУКОВ
Как отрадно мечтать и любить...
К. Бальмонт
1. Бах. Музыка и семья