И снова взметнулся лес рук. Профессор выбрал соседку Зои, бойкую девочку с собранными на затылке в длинный хвост чёрными волосами.
— Василиска можно одолеть с помощью зеркала, — выпалила она. — Как и медузу горгону. Она тоже живёт в Тартаре.
— До неё мы ещё дойдём, — строго сказал Шестаков, не любивший, когда ответ дополняется лишней, по его мнению, информацией. — Да, зеркало. Алхимаги создают его с помощью трансмутации из серебряной амальгамы, воды или металла. Кому как нравится. Из сердец василисков выращивают чуров. А теперь подробно разберём места обитания, повадки и анатомию этих двух криптотварей.
После занятия в столовой, когда мы сели за стол, Григорий Грызлов, аппетитно жуя булочку с корицей, с трудом проговорил:
— Слыхали новость? Ещё один Печатник объявился! На самой окраине столицы. Пытался прорваться через кордон, положил полсотни солдат и дюжину магов! Еле одолели.
— Убили? — спросила Зоя.
— Нет. Схватили и отвезли в Элизиум. Будут допрашивать, только, как всегда, без толку. Ничего он не скажет, как и остальные.
— И чего они всё лезут, и лезут⁈ — возмущённо сказал Михаил. — Не понимаю, что им нужно.
— Хаос, — отозвался Авасар. — Как обычно. Это же безумцы! Им бы только разрушать и убивать.
— Печатники хотят убить лорда-протектора, — сказал Грызлов. — Это всем известно.
— Нам так говорят, — заметила Зоя. — Но чего они добиваются на самом деле, никто ведь толком не знает.
— Кто-нибудь, может, и знает, — обронил Авасар.
— Когда уже найдут этот проклятый Небесный замок? — проговорил Левшин, размешивая ложкой суп. — Скорее бы уничтожили его!
— Он хорошо спрятан, — ответила Зоя. — Потому и не отыскать его. Сильные охранные чары. Не зря же Печатники черпают энергию из Антивещества. Даже ректор Менториума, глава фракции Белого тигра, князь Некрасов и лорд-протектор не могут одолеть такого мага. Я имею в виду, в одиночку. А ведь они на девятом уровне Феникса!
— Твой отец, наверное, смог бы, — сказал, обратившись ко мне, Грызлов. — Как думаешь?
— Не болтай чепухи, Гриш, — поморщилась Зоя. — Это никому не под силу. Без обид, Ярик. Просто Печатники… другие.
Мне вспомнилось утро, когда Николай вернулся откуда-то весь в крови. Скорее всего, с охоты в подпространстве, ведь тогда он принёс с собой то, что велел поместить в стазисную камеру — как теперь мне было известно, артефакт, сохраняющий предметы неизменными. Чаще всего такие камеры использовались для временного хранения органики — пока чародей не применит её по назначению.
Нет, Николай Мартынов не был неуязвимым. И я видел разрушения, которые способен произвести Печатник. Едва ли алхимаг смог бы уцелеть в схватке с таким безумцем. Он ведь даже не достиг Девятого Феникса, хоть и был придворным чародеем. Помнится, он рассказывал, что тогда на площади им почти овладело отчаяние, пока лорд-протектор не сплёл временную ловушку, чтобы пленить Печатника. С чего Грызлов вообще взял, что Николай способен на то, чего не могут адепты более высокого уровня? Да, князь Мартынов считался в империи великим учёным, но разве это делает его более сильным?
Глава 17
Мои одноклассники обсуждали сумасшедших изгоев до конца перемены. Пока мы шли на следующий урок, я обратил внимание, что и другие студенты в коридорах говорят о бесчинствах очередного Печатника.
Мне казалось странным, что эти маги появляются лишь для того, чтобы сеять смерть и хаос. Должна же быть у них какая-то ещё цель. И не могут все они быть безумцами. Или могут? Говорят, Антивещество пагубно влияет на разум и психику того, кто к нему прикасается. И чем сильнее становится чародей, тем в большее чудовище превращается.
Следующий урок был посвящён работе с фамильярами. Чурам и их хозяевам предлагались различные задания, которые нужно было выполнять в особом корпусе, разделённом на множество помещений. Студенты занимали каждый своё и там проходили испытания.
Василисе эти уроки ужасно не нравились. Она считала их унизительными. Но делала всё, что полагалось. Попутно доставая меня своим нытьём, конечно.
Уроки эти предназначались только для тех, у кого чуры уже «вылупились», как это называлось на местном жаргоне.
У Грызлова фамильяр имел вид ворона, которым брюнет очень гордился, так как эта птица считалась символом первого этапа Великого Делания. Чур был сварливым и постоянно норовил что-нибудь стащить. Приходилось держать ухо востро, когда ворон Левшина ошивался поблизости. Особенную тягу птица испытывала к блестящим предметам. Из-за этого Зоя в шутку называла фамильяра сорокой, а тот грозился рано или поздно выклевать ей глаза.
У Авасара чур принял форму тушканчика. Выглядел просто душкой, но постоянно препирался с Василисой. Правда, кажется, обоих это только забавляло. Была у лягушки необъяснимая слабость к фамильяру араба.
Зоин чур выглядел, как сова. Вращал головой и моргал огромными круглыми зенками, время от времени ухая так, что находившиеся поблизости поначалу от неожиданности подскакивали и вздрагивали.
А вот у Зоиной подружки Марины чур ещё не появился. Как и у примерно трети класса. Так что этих студентов забирали во время уроков с фамильярами на занятие по духовному развитию. Иначе говоря, заставляли медитировать. Чтобы время зря не тратили.
После урока с чурами было фехтование. Каждый из нас успел поспарринговать с гомункулом. Я, в том числе.
Очень в первый раз опасался, что будет заметно сходство наших стилей, так что старался использовать приёмы, которыми меня научил Еремей, а также прибегать к необычным связкам и хитростям. Устал в результате больше, чем от десятикилометровой пробежки. К счастью, моё тело быстро восстанавливалось.
Надо сказать, вскоре я понял, что именно эти схватки с мунком приносили мне больше всего пользы, ведь во время них приходилось изворачиваться и придумывать что-то новое, отличное от сухого и академичного, хоть и очень эффективного стиля биоробота. Постепенно я становился всё более изощрённым бойцом, так что уже мог одолеть своих обычных соперников, даже не позволяя арматориуму действовать за меня.
То же самое было с рукопашкой, на которую тоже иногда приводили гомункула. Мои приёмы становились разнообразными, непредсказуемыми. Я чувствовал удовлетворение. Росли мои показатели психического состояния. Медитации тоже оказывали на него положительное воздействие. Я уже мог успокоиться куда быстрее, чем раньше, стабилизация даже после сильного стресса происходила буквально за пару минут. Отслеживать это я мог благодаря арматориуму, который услужливо оповещал меня об этом время от времени.
Вот только мои физические данные не менялись. Я помнил, как Николай говорил, что для этого нужно вводить в гомункула особый состав, но он планировал сделать это лишь через два года. Я и так выглядел немного крупнее большинства своих сверстников.
После дополнительных занятий, когда я уже собирался отправиться на парковку, чтобы ехать домой, меня неожиданно догнала Марина, подружка Зои. Она шла с духовной практики.
— Привет! — сказала она, поравнявшись со мной. — Ну, как твой чур? Слушается?
Я кивнул.
Прежде мы не оставались с глазу на глаз, и вести «беседу» тет-а-тет не приходилось. Всегда поблизости находился кто-нибудь из наших общих друзей.
— А меня уже достали эти медитации! — поделилась, шагая рядом со мной, девочка. — Скорей бы чур вылупился! Жду не дождусь. Интересно, каким он будет. Слушай, я вот, что спросить хотела. У меня тут появились билеты на «Огненные кольца Повелителя драконов», как раз две штуки. Зоя пойти не сможет. Составишь компанию?