120… 105… 131… 101… 146… 152… 133…
Ошибка! Ошибка! Ошибка!
Поиск способа исправить системный сбой… Ждите…
Сообщение зависло на несколько секунд, а затем появилось новое:
Способ исправить системный сбой найден. Перезагрузка системы…
Обновление системных установок…
Я почувствовал, как Николай положил ладонь мне на лоб, проверяя температуру. Он что-то пробормотал, а затем принялся рыться на стальном подносе.
Система обновлена. Активирована энергетическая схема. Количество узлов увеличено до одного… двух… трёх.
Изменения приняты и сохранены.
Жар начал спадать. Боль быстро уходила.
Я увидел, как внутри меня из тьмы появляется нечто, смахивающее на ствол переливающегося дерева с тремя ветками, каждая из которых венчалась сверкающей сферой, обозначенной пульсирующим символом!
В одном я узнал месяц — знак серебра и Луны, в другом — разорванный круг с крестом наверху — знак свинца и Сатурна, а в третьем — круг со стрелой, знак железа и Марса.
— Сейчас я тебе помогу, — проговорил Николай, повернувшись ко мне с каким-то прибором в руках. — Не стоило нам этого делать, но всё поправи…
Я остановил его, схватив за предплечье. Он замер.
— Что⁈ Всё в порядке?
На этот раз мне удалось кивнуть.
Отец быстро пощупал мне лоб, затем — пульс.
— Учащённый, но ничего критического. Похоже, всё в порядке. Ты что-нибудь чувствуешь?
Я растянул губы в слабой улыбке.
Николай неуверенно ответил мне тем же.
— Опиши всё! — сказал он, кинув инструмент на поднос и бросаясь к столу. Там он схватил бумагу и карандаш. — Я хочу знать, что ты… видел! В мельчайших подробностях!
Глава 19
С того момента мои тренировки по духовному развитию приобрели новый характер. Теперь я видел свою энергетическую структуру и мог с ней работать. А заодно изучать мир микрочастиц, раскинувшийся вокруг меня подобно безбрежному океану.
Главное же — я знал, что однажды сумею создать круг трансмутации! Сдать экзамен и перейти на второй курс — ступень Белого лебедя. И это вдохновляло, как ничто другое.
Спустя несколько дней я снова завёл с Левшиным разговор про белую ртуть. Он принялся отнекиваться.
— Не могу достать, — сказал он. — Тот, у кого я её брал, говорит, что больше нет. И он понятия не имеет, когда будет. Блин, не надо было мне тогда задерживаться! Если б не это, гомункул не смог бы выдать себя за меня, и ты не попался бы!
Я прищурился. Так, стоп! А вот это интересно! Я начал быстро печатать в приложении: «Погоди, а почему ты именно сейчас об этом вспомнил⁈»
Михаил заметно смутился.
«Тебя задержал тот, кто дал тебе ртуть?»
Левшин нехотя кивнул.
— Ну, да, — промямлил он, отводя взгляд. — Я его перед этим как раз спросил про неё, и он подошёл сказать, что ничего не выйдет. Потом ещё что-то говорил — я уж не помню.
«То есть, тот, кто дал тебе опасный элемент, зная, что ты можешь пострадать, задержал тебя в тот день, когда гомункул выдал себя за тебя?»
Михаил непонимающе уставился на меня.
— К чему ты клонишь, Ярик?
«Скажи честно, ты в тот раз говорил ему, что мы с тобой будем экспериментировать вместе?»
— Ну-у… Точно не помню. Вроде, да… А что? Я тебя не понимаю… Погоди, ты хочешь сказать, что он нарочно?!.
Наконец-то, дошло, чёрт возьми!
— Нет-нет, ты ошибаешься! — сбивчиво залопотал Левшин. — Зачем ему это⁈
«А ты просто представь, что это правда!»
Михаил замолчал. Задумался. Наконец-то!
— Если так, — сказал он спустя полминуты, — значит, он работает на И-чан!
Я кивнул. Именно так, блин, и выходило!
— Что будем делать? — спросил Левшин. — Скажем твоему отцу? А вдруг это просто совпадение? Тогда получится, что я нарушил слово. Зря. А это, как ты сам знаешь, нехилый такой удар по моей репутации. Одно дело — вычислить шпиона, и совсем иное — сдать того, кто тебя выручил, когда тебе было нужно.
Он был прав. Ситуация оказалась непростой. И требовала, чтобы её обмозговали.
Я написал:
«По крайней мере, ты согласен, что мы не можем пустить всё на самотёк? Если это вражеский агент, он наверняка попытается снова меня достать. А ты сейчас — опасный свидетель».
Левшин побледнел. Мне явно удалось надавить на нужное место. Не потерял ещё хватку, хе-хе!
— Согласен! — сказал Михаил. — Но как вывести его на чистую воду?
«Взять с поличным. Но будет проще, если ты хотя бы мне скажешь, кто это».
Михаил озадаченно почесал кончик носа.
— Да, ты прав. Тебе лучше знать. Ввиду исключительных обстоятельств… Это Юрий Шмидт со старшего курса. Мы с ним с лета знакомы. Он с моей сестрой учится, приходил в гости несколько раз. Они, вроде как, даже встречаться начинали, но не заладилось. Тогда-то он и хвастался, что может достать, что угодно. Ну, я к нему и обратился. Они на тот момент с Дашей уже расстались, так что я думал, он откажет. Но он согласился. Не могу поверить, что он работает на И-чан! Может, всё-таки совпадения? — с надеждой добавил Левшин.
Вот это и следовало выяснить. И как можно скорее.
«Придётся тебя использовать, как живца», — написал я.
— Меня⁈ — прочитав, всполошился Михаил. — Нет, ты что, с ума сошёл⁈ И каким образом?
«Скажешь ему, что собираешься его выдать. Что понял, кто он. Потребуешь денег. Много».
— Яр, он ведь меня убьёт! — дрогнувшим голосом сказал Левшин. — И мы ему помешать вдвоём не сможем. Человек на предпоследнем курсе Менториума. Он алхимаг!
И снова Левшин был прав. Но это вовсе не значило, что нужно опустить руки. Или что Шмидта нельзя одолеть. Всегда есть тот, кто сильнее. Или то, что сильнее.
«Предоставь это мне», — написал я.
— Так что я сейчас должен делать? — нахмурился Михаил.
«Пока ничего. Завтра к этому вернёмся. И никому ни слова!»
Парень кивнул с явным облегчением. Он был рад отсрочке.
Дома я отправился искать отца. Слуги подсказали, что князь находится в розовой гостиной — небольшой комнате, отделанной мрамором. Там Николай часто коротал время, когда выдавалась свободная минутка. Что случалось нечасто.
Едва я постучал, раздался его голос:
— Входите!
Открыв дверь, я заглянул внутрь и увидел алхимага, сидевшего в кресле с высокой спинкой за маленьким восьмиугольным столом, на котором помещалась только шахматная доска.
Напротив чародея развалился на другом кресле большой енот! Одной лапой он задумчиво почёсывал себя за ухом, а другой барабанил по подлокотнику.
— А, Ярослав! — улыбнулся Николай. — Заходи, садись. Мы тут с Геной пытаемся обставить друг друга в шахматы, как видишь.
Я подошёл к третьему креслу и опустился в него, глядя на удивительного енота.
— Привет, Яр, — проговорил вдруг тот, не сводя взгляда с доски, на которой осталось меньше половины его фигур и чуть больше — чёрных, которыми играл Николай. — Как дела? Может, подскажешь, как ходить, чтобы сбить спесь с твоего отца?
— Думай сам, — усмехнулся алхимаг. — И не делай вид, что не продумал всё на три хода вперёд.
Ясно: это чур князя! Видел я его впервые, хотя они с настоящим Ярославом, похоже, были знакомы.
— Именно так мне и казалось, именно так и казалось, — покачал головой енот. — Но кое-кто, похоже, продумывает свои действия гораздо дальше. Ладно, рискну!
Он схватил стоявшую справа ладью и передвинул её на три клетки вперёд.
— Предсказуемо, — ухмыльнулся Николай. — Яр, ты чего хотел?
Я покосился на енота.
— Не смущайся Геннадия, — сказал отец, подавшись вперёд и глядя на доску. — Он хранит тайны не хуже могилы.
— Гораздо лучше, — отозвался тот.
— Или так, — кивнул Николай и передвинул коня.
Енот зашипел, подпрыгнул в кресле, сделав сальто назад, а затем опустил голову к самому столику, вылупившись на фигуры.