— Долгих и добрых дней во веки веков, Ваша Светлость, — сказала мать.
Мне рта раскрывать не полагалось. Правда, будь иначе, это ничего не изменило бы.
Про себя я с лёгким удивлением отметил, что обращались к сидевшему на троне не «Ваше Величество», как полагается называть царя или императора. Значит, он не был правителем? Тогда какого хрена влез на трон?
— Добрых и долгих дней, — низким густым басом ответил лорд-протектор. — Встаньте, мои верные паладины. Я рад видеть вас в этот важный, торжественный для семьи Мартыновых день.
Первым поднялся Николай, за ним — Елена. Я остался в той же позе. Мне не приходилось вспоминать инструкции — они сами приходили в голову, будто кто-то подсказывал их.
— Как дела на границе с И-чаном? — спросил лорд-протектор.
Судя по тому, что ответила Елена, обращался он к ней.
— Вашей Светлости виднее, — проговорила женщина. — Уверена, вы располагаете самыми достоверными сведениями.
— Безусловно. И всё же, точка зрения очевидца всегда добавляет объективности.
— Если Вашей Светлости угодно.
— Угодно.
— Армия И-чана прощупывает слабые места. Значит, готовится наступление.
— Что заставляет вас так думать?
— Войска могли бы атаковать яростнее, их могло бы быть больше. Не секрет, что И-чан стянул к нашей границе немалые силы, но вторжения пока не было — только мелкие стычки.
— И это позволило нам сосредоточить там армию.
— Вот это и удивляет, Ваша Светлость.
— Понимаю. Вы думаете: почему И-чан позволил нам собрать войска на границе?
— Да, Ваша Светлость.
— Это оттого, что вы правы. И-чан, несомненно, вступил в тайный союз с Альянсом. Их маневры на границе носят отвлекающий характер. Нападение произойдёт с запада.
— Но, Ваша Светлость, разве есть данные о том, что Альянс подтягивает войска к нашей границе?
— Разумеется, нет. Иначе сговор наших врагов был бы очевиден.
— А мы… готовы отразить попытку вторжения на западе? — в голосе Елены прозвучало беспокойство.
— Было бы с нашей стороны весьма неосмотрительно упустить это, верно?
— Безусловно, Ваша Светлость.
Повисла небольшая пауза.
— Николай, друг мой, что скажешь ты? — из того, что лорд-протектор обратился к алхимагу на «ты», я сделал вывод, что отца с ним связывали более близкие отношения, чем только формальные. — Как продвигаются твои учёные изыскания? Близки ли мы к открытию, о котором говорили?
— Трудно судить, Ваша Светлость. Мы сильно продвинулись, но работы ещё много.
— На какой стадии находятся исследования?
— Боюсь, и об этом рано делать выводы. Мне жаль, что я не могу порадовать вас.
— Что ж, я понимаю. Но успехи здорово повысили бы наши шансы в грядущем противостоянии. Союз И-чана и Альянса грозит нам большими неприятностями.
— Если Вашей Светлости угодно так называть войну… — Николай многозначительно умолк.
— На пути воина встречается множество препятствий, но все они — лишь мгновения перед лицом вечности и, собственно, пути. Это же касается и судьбы государства.
— Вы, как всегда, правы.
Мне показалось, что «отец» согласился из уважения к вышестоящему. Видимо, он имел иной взгляд на ситуацию. Но едва ли он интересовал лорда-протектора. Мне тоже приходилось иногда подстраиваться под собеседника. Но я никогда не делал этого из раболепства или чинопочитания — только ради собственной выгоды.
— Оставим большую политику, — проговорил лорд-протектор. — И обратимся к делам менее значимым, но тоже насущным. Помнится, ты обещал предоставить мне нового пажа. Если не забыл, в результате последнего покушения я остался без Руслана. Мальчик отважно пожертвовал жизнью, отразив направленный в меня клинок. Не то чтобы в этом имелась необходимость, да и знакома ли гомункулам отвага? В общем, я нуждаюсь в новом паже, и ты говорил, что он будет готов на днях.
— Прошу прощения, Ваша Светлость, — я услышал в голосе отца напряжение. — Мне не удалось справиться в срок.
— Что же тебе помешало, друг мой?
— Мой сын… сегодня утром проводил некий опыт вместе со своим приятелем.
— Это весьма похвально. Когда молодые проявляют инициативу, мы, взрослые, должны радоваться.
Вот-вот, золотые слова, мать вашу! Передайте их, пожалуйста, моему папаше! Уверен, он будет в шоке.
— Безусловно, Ваша Светлость. Вот только опыт оказался неудачным. Михаил Левшин получил ожог лица и потерял глаз, а мой сын… повредил голосовые связки.
Я услышал, как участилось дыхание матери. Она ещё не была в курсе несчастного случая. Как и того, что сын онемел.
— Печально слышать, — проговорил лорд-протектор. — Но я уверен, что такие опытные и сильные алхимаги, как вы с супругой, всё исправят. А паж подождёт.
— Ваша Светлость очень добры. Я создам нового гомункула в ближайшие дни.
— Забудем пока об этом. Думаю, пришло время заняться тем, ради чего вы прибыли. А госпожа Елена, как мне доложили, даже прилетела на рухане. Молодой Ярослав не способен говорить, но уверен, выразить своё согласие он найдёт возможность.
— Несомненно, Ваша Светлость! — поспешно отозвался Николай.
— Тогда приступим. Внесите сферу посвящения в первую ступень Великого Делания!
Когда после церемонии мы покинули дворец и спустились в молчании по огромному крыльцу, я заметил большой фургон, кативший через площадь. Его оплетали толстые цепи, на которых болтались квадратные замки, источавшие синее сияние. Сам же транспорт покрывали выведенные белой краской символы, большая часть которых была заключена в круги. Следом ехал открытый автомобиль, заполненный суровыми мужчинами в оранжевых мантиях.
— Печатник, — проговорила Елена, замедлив шаги. — Ещё один!
— Везут в Элизиум, — сказал Николай.
— Куда же ещё! — золотоволосая женщина повернула прелестную голову и воззрилась на мужа изумрудными глазами. — Почему ты не предупредил, что Ярослав пострадал⁈
— Не было времени, — запнувшись, ответил Николай. — Мы ведь спешили, помнишь?
— У тебя была возможность!
— С ним всё будет в порядке. Нет причин для беспокойства. Главное — что он жив.
— Я осмотрю его в машине по пути домой, — Елена обхватила меня тонкой, но крепкой рукой за шею, прижала на мгновение к себе. — Утром мне нужно возвращаться на границу, так что надеюсь, его связки не сильно повреждены.
— Для такого искусного Лекаря, как ты, дорогая, не составит труда исцелить его, — несколько заискивающе проговорил Николай.
— Не старайся, — сказала Елена. — Я не сержусь. Воин должен закаляться с младенчества. Но зачем было проводить опыт именно сегодня? — этот вопрос адресовался мне. Подняв голову, я утонул в зелёной бездне устремлённых на меня глаз. Кажется, в них дрожали не пролившиеся слёзы. — И без присмотра, — продолжала Елена уже более строгим тоном. — Что вы с…
— Михаилом, — подсказал Николай.
— С Михаилом хотели сделать?
Я с трудом оторвал взгляд от глаз прекрасной женщины. Чёрт, как же она хороша! Настолько, что я даже не знаю, повезло мне, что она считает себя моей матерью, или нет.
О чём она спрашивала, я понятия не имел. К счастью, можно было сослаться на частичную амнезию, которую уже «диагностировал» у меня отец. Так что я пожал плечами.
— Не знаешь? — нахмурилась Елена.
Николай негромко кашлянул.
— Что⁈ — мгновенно вскинулась, почуяв неладное, женщина. — Что ещё⁈
— Ты только не волнуйся, дорогая! — алхимаг заметно нервничал. — Дело в том, что Ярослав… кое-что подзабыл.
— Как это⁈ — Елена остановилась в метре от подкатившей машины.
— Ну-у… частично потерял память. Уверен, это временное явление, которое скоро пройдёт! — поспешно добавил Николай.
— Так, понятно… — ледяным тоном проговорила женщина. — Похоже, повреждения были гораздо более сильными, чем ты пытаешься представить! То-то я сразу заметила, что Ярик слишком изменился. Тебе пришлось восстанавливать ему лицо? Обычно при значительных травмах трудно полностью вернуть прежние формы. Или тело тоже пострадало⁈ Признавайся же!