Поймал себя на мысли, что хочу собрать статистику и провести анализ. Вот же… Кажется, этот тест что-то в голове переключил.
Постепенно школьники выходили из классов, собирались в коридорах, находили знакомых, отправлялись либо на выход, либо в столовую. Я нашёл класс Лены. Девушка вышла в самом конце, я же сдал работу за десять минут до конца.
— Ну как? — спросил я у неё.
— Необычно, — ответила она.
— Ага, — а что тут ещё скажешь. — Идём есть или на воздух?
— Воздух, мне нужен воздух.
Кажется, Лена впала в жесткую форму ступора. Мы забрали куртки, вышли во двор, но она как смотрела в никуда, так и продолжила смотреть.
— Всё сделала?
— Всё? — сказала она так, словно выбралась из комы и сначала донельзя этому удивилась, а потом и возмутилась. — Да как это вообще решить можно было?! Я и половины не поняла!
Хм…
— А другую половину? Уверен, ты со многим справилась.
— Спасибо, — улыбнулась она, по-прежнему смотря сквозь меня. — Но я точно знаю, что не войду в список лучших.
Нам рассказали, что возможность обучаться в лучшем вузе страны получат первые тридцать победителей. Всего же кандидатов на математике было четыреста двенадцать. Да не абы каких, а тех, кто уже прошёл другие отборочные.
— Не забегай вперед. Кто знает, какая судьба нас ждет. Как насчет прогуляться по городу?
— Людмила Васильевна не отпустит.
— А где она, кстати? Давай найдем и спросим. Как-никак, нам не помешает небольшое вознаграждение за труды. Или ты не хочешь увидеть столицу?
— Хочу… — Лена стала медленно отмирать, как снега весной оттаивают.
— Тогда вперед! И отбрось эту свою задумчивость! Всё, что могли, мы сделали! Так нечего на это и дальше нервы тратить.
Схватив девушку за руку, увлёк за собой.
Глава 18. Олимпиада
Если меня кто-то спросит, что я думаю про князя, то отвечу — он заботливый. Специфическая оценка нового правителя, который взошёл на престол после не самых лучших лет в стране, но из того, что я знал, и того, с чем сталкивался, князь лично у меня заочно вызывал симпатию.
На это было как минимум три причины.
Первая — олимпиада. Она дала мне мотивацию собраться, взяться основательно за учёбу, окунуться в достижения здешней цивилизации. Благодаря этому я проявил себя, наш класс организовался, некоторые ученики изменились в лучшую сторону, я получил доступ к новым книгам продвинутого уровня, познакомился с преподавателями калибром выше, чем были у нас в школе. Как ни крути, а плюсы налицо.
Вторая причина — гостеприимство. Нас всех мало того, что заселили и кормили, так ещё и обеспечили бесплатными пропусками в музеи. После того, как нашли математичку, получили от неё два билета и указание, куда именно нужно отправляться.
— Вы идите. Я вернусь в общежитие и остальных захвачу, — сказала она после десяти минут жестких переговоров на тему того, что мы хотим отправиться в город и осмотреть его.
— Спасибо, Людмила Васильевна!
Поход в музей мне запомнился живописью. Никогда не замечал в себе большой любви к рисунку, но это было в прошлой жизни. В этой же… То ли предыдущий владелец тела передал мне тягу, то ли я просто раньше равнодушно относился, не имея возможности творить. Как бы там ни было, во мне проснулась любовь к рисованию во многих его проявлениях.
И когда я попал в зал живописи, увидел шедевры настоящих мастеров… Алхимик внутри меня остался равнодушным, потому что в картинах не было математической точности печатей, они не несли никакого практического смысла. Зато художник чуть не разрыдался, впечатлившись уровнем и качеством работ.
— Красиво, — шептала Лена чуть ли не у каждой картины.
Стоило нам поесть, прокатиться на подземном поезде, добраться до музея, увидеть это огромнейшее здание, оказаться внутри и добраться до первых экспонатов, как хандра девушки тут же улетучилась.
В музее мы прогуляли до самого вечера. Когда вышли, встретили наших. Математичку и двух оболтусов, изнывающих от того, что их потащили смотреть какое-то искусство.
— Кажется, нам повезло, что вдвоём ушли, — шепнула мне Лена, тихо хихикнув.
Достаточно было увидеть лица парней, чтобы согласиться с ней. Если мы светились от довольства, то эти двое явно получили не так много наслаждения, гуляя в компании Людмилы Васильевны. Да и сама она выглядела усталой и замученной. И высказала нам за то, что пропали и не нашли их, хотя никакого уговора не было.