Подчинившись, я побрел в сторону дивана, на ходу стягивая верхнюю одежду.
— Откуда шрамы? — сразу последовал вопрос. Следы ранений они давно видели, но сейчас, видимо, пришло время говорить откровенно.
— Какие именно?
— Откуда на руках, я могу догадаться. А на груди?
— Порезался.
— Угу, — сказала она недовольно, но уточнять всё же не стала.
Шрамы были не только на груди. Ещё и по всему телу. Мелкие, едва заметные, они брали количеством. Большая их часть из лаборатории, когда меня резали и ставили опыты. Остальные я получил при побеге. Ещё пара досталась от волка, который всё же успел меня укусить.
— Натерпелся ты, парень, — наклонился надо мной Сергей.
— Не мешай, — шикнула на него Ольга и принялась меня ощупывать, когда я лег на диван.
Её теплые пальцы проминали каждую мышцу, в каких-то местах задерживались, в каких-то сдавливали так, что я вскрикивал. Медосмотр с элементами пыток длился час, не меньше. Женщина не успокоилась, пока не прощупала большую часть моего тела.
— Ну что там? — поинтересовался Сергей, который отходил на кухню, но к финалу осмотра пришёл к нам, держа в руках поднос с чашками и чайником.
— Никогда такого не видела, — вынесла женщина вердикт, хватая кружку. — С медом… мм… спасибо. Сейчас это как нельзя более кстати.
— Сильно потратилась?
— Полностью. Очень уж… непростой организм.
— Объясните, что узнали?
Слушать о себе непонятные, но не сулящие ничего хорошего разговоры, было неприятно.
— Одевайся и садись. Выпей чаю. Я немного поработала с твоим телом, должно полегчать. Будет хорошо, если съешь что-то сладкое. Мед как раз подходит. Можешь прямо две-три ложки съесть.
— Без хлеба?
— Можешь с хлебом.
— Фух.
— Не любишь мед?
— Не люблю, когда слишком сладко.
Сладкое я впервые попробовал в новой жизни. Немного успел к нему привыкнуть, а потом опять отвык.
— Ничего, потерпишь, — отмахнулась от меня женщина, смотря куда-то вдаль.
— Так что со мной?
— А? Ах да, точно, — вернулась она в реальность. — Давай сыграем в игру. Я задаю вопросы, ты киваешь или мотаешь головой. А потом мы сделаем вид, что этого разговора не было, идет?
— Если вы расскажете, что со мной, идет.
— Деловой, — нахмурилась она. — Ты когда-то бывал в лабораториях?
Кивок.
— Бывал там против своей воли?
Кивок.
— Долго? Больше года?
Кивок. Надеюсь, я об этом не пожалею.
— А родители твои имели дар?
Медленный, неуверенный кивок. Об этом не говорили в семье. По смутным обрывкам я догадывался, что что-то они умеют, но… Вживую так и не увидел.
— Ясно всё с тобой. Игра почти закончилась. Ещё чуть-чуть — и сделаем вид, что этого разговора не было.
— Что со мной?
— Так сразу и не знаю, как ответить. Давай я лучше тебе сказку расскажу.
— Ольга… — попытался вмешаться муж, но заполучил такой взгляд, что сразу заткнулся.
— На одной далекой планете, — кажется, Ольга решила придумать сказку прямо на ходу, — жили-были дивные существа. Любили эти существа объединяться в группы и… в общем, не самыми мирными они были.
— Да уж, — хмыкнул муж и заполучил ещё один строгий взгляд.
— Воевали часто. Всё придумывали новые способы, как врагов своих обставить. Но непросто это придумать. Надо… кхм… много экспериментов провести. И… кхм… скажем так… Иногда что-то удаётся, но не очень удачно.
— Я неудачный результат экспериментов, которые ставили надо мной в лаборатории?
— Да, — кивнула женщина с задержкой, теперь смотря строго на меня. — Иногда один род берет в плен членов другого рода. Преимущественно детей. Это запрещено законом, но времена сейчас лихие. После того как последний князь пал, некому следить за порядком.
— А на войне все средства хороши. Если у тебя совести нет, — добавил Сергей.
— Что мне делать с этим?
— Патологических отклонений я не обнаружила. Опасных тенденций тоже. Такое чувство, будто твой организм всё никак решить не может. То ли ему развиваться дальше, как того хотели те, кто ставил эксперимент, то ли законсервироваться.
— Что это значит?
— Консервация — это такое умное слово, обозначающее мучительную смерть.
Прекрасно. Найду всех Коршуновых и убью жесточайшим образом.
— Как-то можно помочь организму, чтобы он сделал правильный выбор?
— В твоём случае скорее да, чем нет. Пойми, тут нельзя дать гарантий. Неизвестно, что с тобой делали. Это ведь эксперименты… — стушевалась Ольга.