Эти наверняка хорошие люди, которых я тихо ненавидел, прячась за деревьями и кормя комаров, свалили часа через три. Явно не торопились. Когда я наконец-то вышел, Ольга убирала со стола, выставленного на улице, а Сергей ей помогал.
Меня они заметили шагов за тридцать. Слишком расслабились, как по мне.
— Эдгард? — воскликнула Ольга, да так и замерла, с открытым ртом.
— В баню ещё можно?
— Ты где был? — нахмурился Сергей, стараясь казаться строгим. Но сложно быть строгим, имея настолько растерянный и озадаченный вид.
— На охоте. Так что с баней?
— А это кто у тебя? — отмерла Ольга и тоже нахмурилась.
— Это подарок, — скинул я росомаху им под ноги. — Ну, я в баню пока, помыться жуть как хочется.
Пока эти двое тупили, разглядывая зверя, я метнулся в парилку, на ходу скидывая одежду. Стоило мне закрыться внутри, как раздался дикий крик, полный возмущения и гнева.
— Какого хрена она живая?!
Ух, вовремя смылся.
— Молодой человек, потрудитесь объяснить, ЧТО! ЭТО! ТАКОЕ!
Никогда ещё не видел Ольгу в таком гневе. Мне дали на помыться аж целых семь минут. Я ожидал подлянки, поэтому отдраивал пятидневный пот в быстром темпе.
— Ты хоть понимаешь, насколько это безрассудно?!
Пока я мылся, Сергей сбегал за ружьем и сейчас держал зверя на мушке. Тот же валялся в надежной отключке. Я прямо на него ослабляющую печать наложил, чтобы гарантированно не очнулся. Да и, пока опыты ставил, монстр ослабел. Поэтому шансы, что он проснётся и бросится мстить, были нулевые.
— Так что?! Я услышу ответ?!
И зачем столько драмы? Я шагнул вперед, обошёл зверя и приблизился к Ольге. Глянув на Сергея, как бы тот в меня не стрельнул на нервах, посмотрел женщине в глаза. Если её сейчас выставить против строя врагов, уверен, их сердца дрогнут.
Но она не ожидала того, что я сделаю. Аккуратно протянув руку, коснулся её живота. Я знал, что этот жест на грани приличия, но в тяжелых ситуациях требуются суровые решения.
— Рана. Зверь вылечит. Печень и кровь. Сергей говорил, что целебные. Остальное продать, будут деньги. Благодарность.
А теперь валим отсюда, пока она смотрит на меня удивленными глазами. Когда зашёл в дом, глянув на них, я увидел, как Ольга рыдает, а муж её обнимает. Надеюсь, у них всё получится.
Ольга подошла ко мне вечером, когда я сидел на диване и бездумно пялился в огонь. Топить сейчас не требовалось, но пламя меня так завораживало, что я разжигал камин просто так, добывая для этого дрова в лесу.
— Спасибо, — сказала она тихо.
— Поможет?
— Да.
— Хорошо.
Я хоть и дикий, но не совсем. А ещё наблюдательный, смею надеяться. Двое взрослых людей живут в уединении, являются супругами, при этом им обоим под тридцать пять лет. Вольно-невольно задумаешься. А где же дети? Стоило задаться этим вопросом, как ответы пришли сами собой. В тесном пространстве иногда разное замечаешь. Видишь шрам у женщины на животе, чуть ниже пупка. Слышишь их разговоры и то, что надо собрать деньги на врачей. Не хочешь слышать тихие слёзы Ольги, когда она думает, что одна. В такие моменты я сразу отключал прослушку, но… Общая картина сложилась. А там одно за другим, Сергей ещё про зверей рассказал, так я и решил несколько вопросов одним махом закрыть.
Удивительные это существа — звери. Я видел изображения обычной росомахи. Не особо крупное, с дурным нравом, пушистое и с мощностью челюстью создание. Лесная росомаха весит раза в четыре больше, размерами при этом чуть крупнее, обладает бешеной регенерацией и способна рвать когтями сталь. Она восстановилась, когда я ей мозг пробил! Поразительно!
Кое-что в своих опытах я понял. Звери поглощают энергию мира. Так на моей родине называли универсальную энергию, которая использовалась в алхимии. Разница в том, что алхимия строится на математике, идеальной точности, а звери, такое чувство, что создания хаоса. Спонтанно возникшие отклонения в животном мире. Есть, над чем подумать. И есть, чего опасаться.
Дело в том, что именно алхимики привели мой мир к краху. Разными путями уничтожали планету несколько столетий, пока жизнь не исчезла. В алхимии есть множество школ. Самые сильные — это те, где мастер использует внутреннюю энергию. У неё много названий. Самые распространенные: внутренняя или энергия жизни. Кто-то ещё энергией воли называл, но, как по мне, это ошибочное наименование. Если алхимик потратит больше, чем у него есть, он физически ослабеет. Чего не было бы, используйся обычная воля. Так что скорее воля отвечает за то, чтобы направлять жизненную силу в печати или на любой алхимический процесс.