Голоса стали громче за шторой. Целитель Остин кричала приказы насчет перевязки ран и начало акта травматургии. Электронный писк отсчитывал удары сердца Син.
— Где вы ее нашли? — спросил Аарон. — Что случилось? Расскажите все.
Кай начал объяснять, но я его не слышала. Я смотрела на дюжину мификов на пороге, готовых к бою. Я узнала в них выпускников. Некоторые с тревогой смотрели в сторону звуков исцеления, но другие глядели на Аарона, смотрели на его переживания с осуждением.
Я открыла рот, не зная, что хотела сказать, но точно что-то грубое, когда Эзра встал передо мной. Он взял меня за руку, поймал Аарона за локоть и увел нас в дальний конец лазарета. Кай переговорил кратко с выпускниками, и они ушли.
Эзра отвел меня к дальней койке и усадил. Как только вес перестал давить на ногу, я поняла, как сильно она болела.
Эзра опустил и Аарона, а потом сел с другой стороны от меня. Мы сидели в ряд на кровати и тихо ждали. Кай вернулся и дал мне антибактериальную салфетку, которой я вытерла кровь оборотня с ладоней. Он развернул одеяло и укутал им мои плечи.
— Где вы нашли стаю оборотней? — спросил Аарон, словно их разговор с Каем не прерывался.
— Они были недалеко от места, где напали на вас, — ответил он, сев на краю кровати. — Бились между собой. То ли за Син, то ли за что-то еще.
— Вы их убили?
— Ранили нескольких, но они разбежались, а мы не гнались. Син была приоритетом.
— Сколько их?
— Мы увидели пять. Их может быть больше.
Аарон выругался.
— Пять перевертышей неподалеку. Как такое произошло?
Я подтянула ноги к груди, укутала одеялом босые ступни.
— Что в вашем понимании перевертыш?
— Он чем-то похож на оборотней из мифов людей, — объяснил Аарон. — Человек заражается и превращается в зверя в первое полнолуние. После этого они могут менять облик почти в любое время, а полная луна усиливает их. Но перевертыша делает таким не то, что думают люди.
Он впился пальцами в колени. Я вытащила руку из-под одеяла и потерла его плечо.
— Есть тип фейри, — он шумно выдохнул. — У них нет плотных тел. Это паразитирующие духи, и люди — их носители. Два вида, известных лучше всего, создают перевертышей и вампиров. Когда перевертыш кусает человека, его слюна делает его готовым к одержимости. Если неподалеку есть фейри-паразит, он попытается захватить человека.
Я поежилась, ощущая себя ужасно грязной.
— Я точно не заражена?
— Ты будешь восприимчива еще несколько дней, потому мы проверим тебя еще раз. Если бы ты была заражена, мы бы вызвали ведьму прогнать духа фейри из твоего тела. Ты будешь в порядке. Лили тоже не заражена. Мифики почти никогда не обращаются.
— Но я не мифик! — выпалила я в панике.
— Мифики не обращаются, потому что мы знаем о перевертышах, знаем, как справиться с заражением. Это и тебя касается.
— О, — вяло сказала я. — Точно.
Эзра провел пальцами по спутанным волосам.
— Аарон, когда ты сражался с перевертышами до этого, они были… искаженными?
— У них были странные раны, но…
— Раны, которые не кровоточат, от них исходят испарения, молочные глаза, — перечислил Кай. — И они были слишком сильными.
— Перевертыши всегда сильные, — возразил Аарон.
— Мы бились с перевертышами раньше. Эти были больше и сильнее всех, что я видел, — он потер руки, почти нервно. — Я ударил одного зарядом, который убил бы быка, а оборотень едва пошатнулся.
— Чем бы они ни были, мы разберемся с этим, — голос Аарона снова был хриплым, но не от горя или отчаяния. Ярость росла в нем, обещая возмездие. — Мы отыщем всех этих зверей и убьем.
Мы притихли. Голоса целителей гудели в лазарете, слова разобрать не удавалось. Или я не могла их понять, потому что голова медленно кружилась, усталость накатывала ленивыми волнами.
Я поняла, что прильнула к теплому телу, моя грудь дрожала. Тело говорило низким голосом.
— Это все моя вина. Если Син не выживет…
Аарон. Я прильнула к Аарону, его рука обвивала мою талию.
— Ты всегда становишься идиотом, когда возвращаешься сюда, — сказал Кай, но без сочувствия, что потрясало.
Мои веки трепетали, но глаза не открывались. Я хотела сказать Каю не вести себя так противно, но не могла пробиться сквозь пелену усталости.
— А ты — образец идеального сына, — прошипел Аарон. — Ты не смог справиться со своей семьей и променял ее на мою.
— А ты был рад, что получил преграду между собой и отцом, — прорычал Кай. — Но я не подвергал никого опасности, чтобы просто доказать, как…
— Кай.
Тихий голос Эзры заткнул электромага, мои веки затрепетали. Я редко слышала такой тон от Эзры — не тихий шелковый шепот, а сталь.