Все это заметил Амер, как замечал каждый день и в детстве, и в юности, почти не осознавая этого. Опять она изменила рисунок бровей, и в волосах снова появились медно-рыжие пряди.
Руки миниатюрной Самоны легко и быстро порхали среди всевозможных пузырьков на попках, протянувшихся вдоль камина, по каплям пуская их содержимое в небольшой котелок, который кипел, задорно попыхивая, на зеленом огне. Самона помешала содержимое котелка, бросила туда щепотку белого блестящего порошка и встала, отсчитывая удары собственного пульса и наблюдая за густеющей жидкостью.
- Что она делает, Мастер?
- Мне показалось, ты говорила, что шпионить нехорошо, Уиллоу.
- Ну, так... зато сплетничать - другое дело. Расскажи! Амер улыбнулся.
- Она тоже творит снадобье. Вот только какое? Посмотрим... она берет экстракт сладких зефиров... сгущенные слезы... рахат-лукум... Что бы это могло быть?
- Как раз это меня и интересует, - пробормотала Уиллоу.
- Силы небесные! - Амер поднял глаза к потолку. - Еще один афродизиак!
В колбе миниатюрная Самона, сочтя, что времени прошло достаточно, сняла котелок с огня, дала ему отстояться несколько минут, а потом сняла черпаком пенки с отвара и слила их в небольшой пузырек. Глянула его на просвет: жидкость в пузырьке отливала рубином, над горлышком поднимался парок. Глаза Самоны сияли, она взирала на пузырек с самодовольной улыбкой, а насмотревшись, стала хохотать.
Внезапно колба вспыхнула зеленым огнем, и колдунья пропала.
Амер еще несколько секунд стоял неподвижно, всматриваясь в колбу.
- Чево там, Мастер? - вскричала Уиллоу. - Мастер? Мастер!
Меж тем Амер взял чистую колбу и принялся хватать со всех полок порошки.
- Что это за снадобье афро-кактотамеще? - требовательно спросила Уиллоу.
- Афродизиак, Уиллоу.
- Что оно делает?
- Стра-а-а-а-анные вещи!
- Какие?
- Ну, - произнес Амер и снова "ну". А потом: - Оно сделает... уф, что я... уф... ну, она станет мне нравиться.
- Чудненько! Тогда вы будете друзьями, верно?
- Что-то в этом духе..
- Мастер, - в голосе огневушки-эфемерки зазвучал упрек, - ты что-то от меня скрываешь.
- Ладно, Уиллоу. - Амер вздохнул и на мгновение оторвался от своего занятия. - Всякий афродизиак вызывает в мужчине вожделение. А то, что варит Самона, еще и приворотное зелье.
- Стало быть, ты чево делаешь?
- Готовлю анти-афродизиак, Уиллоу. Защитное лекарство, - пояснил Амер. - Оно убережет меня от воздействия колдовского снадобья. Посмотрим... Куда я подевал селитру?
- Так, - сказала Уиллоу, - разве ты не хочешь влюбиться в нее?
- Уиллоу, - голос Амера стал жестким, - не задавай нескромных вопросов.
- Почему Самона хочет устроить так, чтобы понравиться тебе?
- Потому что она женщина.
- Да нет же, нет! Я имею в виду - чево ей еще надо?
- Уиллоу, - сквозь зубы процедил Амер, - весьма нетактично напоминать ученому о том, сколь многого он еще не ведает.
- Ладно, извини! Знаешь, по мне, все это такая глупость. Она стряпает зелье, чтоб ты в нее влюбился, а ты замешиваешь свое, чтоб этому не бывать. Вы сберегли бы кучу времени, если б ни один из вас вовсе не стряпал этих снадобий.
- Очень правильная мысль, - согласился Амер. - К сожалению, Самона так не считает.
- А почему?
- Ну... полагаю, дело в том, что, если у нее не получится превратить меня в раба одним способом, она попробует какой-либо иной.
- И афро-кактотамеще принесет ей удачу?
- Начало хорошее, - признал Амер.
- Не понимаю, - произнесла бедняжка огневушка-эфемерка, совсем запутавшись.
- Значит, нас двое, - сказал Амер. - Так, посмотрим... полынь... щепотку желчи... волчий яд...
- Любовные снадобья. - Уиллоу впечатывала новые сведения в свою книгу энергоимпульсов. - Защитные лекарства... Подождите, Гарвард еще услышит про это!
Амер в последний раз взболтал снадобье, поднес его к губам и залпом выпил. Лицо его перекосила жуткая гримаса, алхимик закашлялся, но через минуту улыбнулся:
- Вот так! Я в безопасности!
Звук, настолько низкий, что его скорее можно было ощутить, нежели услышать, заполонил комнату. Уиллоу затрепетала от страха, зато Амер вздохнул свободно:
- И вовремя!
- Добрый день, Амер, - проворковал низкий с хрипотцой голос.
- Добрый день, Самона. - Голос Амера дрогнул, и алхимику пришлось напомнить самому себе, что принятое лекарство начнет оказывать действие лишь через несколько минут.
Самона двинулась к креслу, в котором сидел Амер, и воздушные юбки, облегая, обрисовали ее тело.
- Ты не очень галантен, - сказала она. - Обычно хозяин предлагает гостю отдохнуть после дальней дороги.
- Разумеется, - откликнулся Амер. - Присаживайся. - Он поднялся, взял с каминной полки графин и два бокала. - Амонтильядо?
- Прекрасно, - согласилась Самона, и улыбка на мгновение тронула ее губы.
Наполнив бокалы старым добрым вином, он подал один из них гостье.
- За твое искусство, госпожа. Да будет оно величественнее...
- Лицемер! - воскликнула она. - Предложи тост за что-нибудь другое, Амер, ты ведь не хуже меня знаешь, что никогда не бывать мне могущественнее, чем сейчас.
- Не печалься, - сказал Амер. - Ты еще молода.
- Но своей вершины уже достигла. А ведь и ты молод, Амер, но почему-то твоя сила все прибывает и прибывает. Мне ли этого не знать: я столько времени пытаюсь одолеть тебя.
- Полно тебе, Самона! - запротестовал Амер.
- Не следует так легко сдаваться.
- Не верь ей, Мастер! - взволнованно шептала у Амера за спиной Уиллоу. - Помни про зелье! Ее шепот вывел Амера из благодушия.
- Да! Вот, Самона... я рад убедиться в том, что ты наконец-то перестала гоняться за эфемерными огнями...
За спиной у него кто-то кашлянул...
- Прости, Уиллоу, - прошептал Амер. Самона ничего не заметила, она повернулась спиной и направилась к камину.
- Ты прав, Амер. Я стала мудрой, пройдя тяжкую школу разочарования. Я знаю, когда я проиграла.
- Уж, конечно же...
- Нет, в самом деле, - произнесла она, обреченно опустив голову, - я пришла признать поражение, Амер.
На краткий миг Амер растерялся, думая, что колдунья говорит искренне. Но припомнил мимолетную злорадную улыбку, которую заметил, разливая вино, и сказал: