– А ты много заклинающих видала, чтобы фокусы показывали?
Сейн сдержанно кивнул. Не хотелось признавать, но в словах оборванца был смысл: большинство чародеев и впрямь предпочтут попасться жрецам, чем выступать на потеху толпе.
– Они не почуют во мне заклинателя, с этим будет просто. К тому же фокусник сможет провести помощника. Для начала неплохо, а дальше?
– Ну вот, зашевелилось в котелке-то! – воодушевился Кунеш и снова поднял свою дощечку. Коснулся нижней части. – Главный двор, где все будут праздновать. Туточки вся охрана соберется. Эту часть дома с северным крылом, где кабинет, связывает коридор на первом этаже… Вот он. Но там на вечер запрут собак, купец всегда так делает, чтобы те к гостям не приставали. Выходит, приплыли…
Плечи парня опять поникли. Сейн всматривался в кривой рисунок, в котором едва угадывались помещения купеческого дома.
– И в северное крыло нет другого входа?
– Есть, и он почти всегда заперт. А еще там дежурит стража.
– Дверь для прислуги?
Кунеш мотнул головой:
– Только одна, вот здесь, и ведет на кухню в южном крыле.
– А окна?
– Проще занозу из пятки вытащить. На первом этаже решетки, на втором замки – снаружи раму не открыть.
– Что за собаки?
– Так я с ними за жизнь не болтал, дядь. Черные, страшные, как еще сказать? Пасть что твоя сумка.
– Узнаешь, если покажу?
– Да уж узнаю. Но собак обмануть мало, надо до коридора еще дойти. Смотри, это главный вход, это южное крыло. Здесь кухня, лестница в кладовую, столовые… Там будет полно прислуги и явно кто-то из охраны.
– Ты слишком хорошо знаешь дом для сиротки-оборванца, – холодно сказал алхимик.
– И?.. Ты зыркалы не пучь, чародел, я тебе ртом говорю. Я в твои дела не лезу, зачем ты красотку к Погибшему королевству тащишь, не спрашиваю. Был я в доме, был, а большего тебе и знать не надо.
Сейн потемнел лицом, но сдержался. Марго ткнула ноготком в дощечку:
– А это что?
– А это яичком капнул, когда кушал.
– Да нет же, рядом.
Кунеш присмотрелся:
– Лестница на второй этаж для прислуги…
– Прямо около коридора, – заключила королева, довольная собой. – А что на втором?
– На этой стороне гостевые комнаты.
– Если, скажем, кому-то из гостей станет плохо на приеме или захочется вздремнуть, его отведут туда? – уточнил Сейн.
– Наверное.
Алхимик пощелкал пальцами, догоняя мысль:
– И этот человек может спуститься по лестнице для прислуги и попасть в коридор. Допустим, он минует собак, окажется в северном крыле, снова поднимется и откроет окно на втором этаже…
– А там уже и до кабинета два шага! – восхитился Кунеш. – Ловко!
Сейн хмыкнул. Ловко, как же. На словах оно все легко, нужно будет еще много чего подготовить, продумать каждый шаг. У них всего неделя, если они и впрямь решили вломиться в чужой дом.
– Есть одна занозина в твоем плане, дядь. Гостевые комнаты – они для гостей знатных, тех, кто привык на золотой нити спать. А мы кто? Так, постельные клопы. Кто ж нас туда пустит?
– Значит, у них будет знатный гость, – улыбнулась Марго.
Его никак не удавалось уговорить.
– Если все вскроется, там ты не будешь королевой, – упрямо повторял Сейн. – Ты будешь воровкой. Тебя повесят вместе с нами.
Они сидели на лавке у трактира, ели горячую рыбу в булке и смотрели, как на площади складывают высокий костер. Такие будут гореть по всему Рифстеллу каждую ночь до самого дня Гильемора.
– Не понимаю, почему ты волнуешься. Поругаешься немного, сваришь несколько зелий, заберешь свое и двинешься дальше. Разве не так обычно бывает?
– Ты слишком беспечна для той, кого столько раз пытались убить.
– А ты слишком в нас сомневаешься. Мы сделаем это вместе, Сейн, снова. Без меня тебе не обойтись.
– Мы придумаем что-нибудь еще.
Марго не знала, как объяснить. Маринованный лук припекал язык.
– Знаешь сказку про короля, который приказал рыцарю убить принцессу и спасти дракона? Я очень любила ее в детстве. Король заключил сделку с отцом всех демонов и получил ручного дракона, чтобы расправиться с врагами. Но взамен отдал все свои чувства. Страшно, правда?
Сейн кивнул. В сантарийском переводе отца демонов заменили на хозяина Преисподней, в которого силинги верили слабо, но в остальном история была той же.
– Я очень хорошо понимаю, каково это, – негромко сказала Марго. В ее глазах отражался разгорающийся костер. – Первые месяцы во дворце я плохо помню… Я почти не ела, не могла встать с кровати. Словно была не здесь… где-то далеко, куда не могли добраться морщинистые руки короля, не могли вместе с болью просочиться воспоминания. В пустоте. И однажды я поняла, что теряюсь в этой пустоте безвозвратно. Это хуже смерти, Сейн, это абсолютное… ничто. Мне пришлось выбраться. К чувствам, которых я не хотела.