– Дай еще немного подсохнуть.
Очистившись от черных точек и жировиков, его кожа выглядела куда здоровее и была… обычной.
А вот самого лица было не узнать. На первый взгляд Мира подправила совсем немного: сделала лоб пониже, а скулы повыше, чуть приподняла уголки губ, уменьшила подбородок, изменила форму носа… Перед восхищенной Марго сидел другой человек.
Куда симпатичнее предыдущего.
– Теперь цвет глаз, – сказал Сейн позади Кунеша. – Запрокинь голову.
Тот, помедлив, повиновался, и алхимик быстрым движением уронил несколько капель из мерной трубки прямо ему на радужку. Повторил с другим глазом. Вор зашипел.
– Будет щипать. Посиди так немного и не смотри пока на свет.
– Он останется таким навсегда? – спросила Марго.
– Постепенно все вернется в норму. Дня два, может три. К несчастью для него.
– Вот сейчас уже мне хочется тебе лицо подправить, дядь, – напрягся Кунеш. – Только я по-своему, по-простецки.
Но стоило Марго подойти и звучно чмокнуть его в щеку, и в новых глазах вора заиграли все те же озорные искры, неподвластные ни одному скульптору в мире.
Кострища
Еще в тот день, когда они только обозначили первые наброски плана и отметили это порцией горячих блинцов, Сейн дал Кунешу несколько монет на купальни и выторговал для него простую, но чистую одежду. Дышать рядом с вором стало куда легче. Удобные для улиц льняные штаны с рубахой не годились к празднеству, и к вечеру помощника фокусника нарядили в длинный сине-зеленый жилет, расшитый бисером, того же цвета шоссы и башмаки из мягкой замши.
Кунеш задрал подбородок и оттянул белый бант, повязанный на шее, пожаловался:
– Знал, что закончу в петле, но чтоб так рано…
Сам Сейн наотрез отказался сменить балахон на яркую мантию артиста, лишь подшил в нескольких местах и вновь обработал специальным маслом, защищающим от грязи и пыли. В свете факелов черная ткань блестела как новая.
Пока они готовились к выступлению, раскладывая все необходимое, двор перед домом купца понемногу заполнялся гостями.
По силингским обычаям сюда должны были вынести широкие столы, чтобы заставить их тяжелыми блюдами со снедью, и длинные лавки, выкатить несколько бочек эля, сидра и вина, чтобы каждый мог наливать себе сколько вздумается. Но купец явно заглядывался на моду южан. Составленные полукругом столы были высокими – за такими не сядешь, – а на белоснежных скатертях, совсем не привычных глазу жителей Верхнего Серпа, на сантарийский манер аккуратно выставлялись разномастные закуски: нежный паштет из масляной рыбы, ломтики мясного рулета, копчености, соленья, фаршированные яйца, открытые пирожки с начинкой из грибов и лука, соусы из костного мозга, мед, фрукты и несколько видов сыра. Слуги разносили чаши с вином на подносах.
Сейн-Салазар решил начать представление с простого.
Кунеш развлекал первых зрителей карточными фокусами. Алхимик и сам мог бы повторить большинство: картами он увлекся еще в академии, а трюки здорово тренировали пальцы – после было куда проще складывать необходимые для некоторых заклинаний жесты. Но у бывшего оборванца получалось лучше и куда ловче.
– Запомнили карту? Мне не показывайте. Кладите в конверт, вот так, хорошо. Не смотрю, не смотрю! Всем видно конверт? Всем хорошо его видно? Теперь на ваших глазах я его сожгу! Вот так, прямо от свечи. Это опасный трюк, ваша милость, мой предшественник потерял три пальца! Шучу-шучу. Ох, горячо… Конверт сгорел… Но что же у нас осталось?
Кунеш осторожно, за уголок поднял из пепла целехонькую карту.
– Это, случаем, не ваше?
– Да-да, это моя карта, моя!
Гостья рукоплескала от восторга, тряся пышным бюстом. Гребень в ее волосах сверкал изумрудами, лицо светилось, как у ребенка.
– Обмельчали чароделы, – крякнул ее супруг в седые щеточки усов. – Видали и почуднее!
– Разве только чародеи могут коснуться волшебства? – спросил его Сейн. – Вот вы чародей?
– Нет… Конечно, нет, – слегка смутился усатый.
– Держите.
Алхимик отдал ему тонкую высокую свечу с белым фитилем, еще не тронутым пламенем. Затем пробежался взглядом по зрителям и остановился на одном из слуг:
– А вы чародей?
– Я?
– Вы.
– Не думаю, ваша… эм-м, милость?
Сейн подал ему вторую свечу, точно такую же:
– Возьмите.
– Что вы, я же на службе…
– Я настаиваю.
Слуга боязливо огляделся, но гости галдели одобряюще:
– Можно, можно!
– Встаньте друг напротив друга. Да, здесь. Итак! – Сейн повысил голос, не забывая изображать акцент. – Говорят, волшебники старины и вовсе не знали заклинаний, а само волшебство было повсюду, захоти да возьми. Осталось ли что-нибудь с тех времен? Может ли обычный человек высечь хотя бы искру того волшебства? Проверим!