Алхимик старался. Им нужно было сделать представление интересным, чтобы хозяин, в чей дом они собираются пробраться, захотел поучаствовать. Сосредоточенная публика с жадностью внимала каждому слову и жесту фокусника, и он вдруг понял – есть в их плане одна деталь, которую изначально никто, кроме, пожалуй, Кунеша, не брал в расчет: все это может быть попросту весело.
– Подумайте, сколько раз в вашей жизни случалось волшебство, а вы его не замечали, считая невозможным. А теперь поднимите ваши свечи и скрестите…
Едва коснувшись фитилями, свечи зажглись.
– Как… как вы это?.. – обескураженно спросил седоусый. Его жена, переполненная впечатлениями, чуть ли не подпрыгивала.
– Не я. Вы.
Хлопали зрители. Раскрасневшийся слуга еще немного постоял, не зная, куда деть горящую свечу, неловко поклонился и вернулся к своим делам. Кунеш начинал следующий фокус. Все шло по плану.
Двое заклинателей в парадных мантиях по очереди подходили к Сейну пожать руку, а на самом деле чтобы «прикоснуться», и разочарованно качали головами. Они не понимали. Незаметно поджечь фитиль одним лишь взглядом требует куда большего умения, чем спалить весь двор, фокусник должен был оказаться заклинателем не из слабых, но на поверку в нем не таилось ни капли сил.
Сейн ухмыльнулся. Бердонскую академию старый король велел разрушить, едва узнал, что его первый чародей отказался исполнять приказы, но, судя по всему, алхимию там преподавали не в пример хуже, чем в Теззарии. Никто так и не понял, что для первых фокусов вообще не нужны заклинания.
«Прежде чем менять мир, неплохо бы разобраться, как он работает», – всплыли в памяти слова Сордуса.
– Слушай, ну с картой я понял, – говорил Сейну один из заклинателей, черноволосый и молодой. Рубины на воротнике его мантии ярко горели, отражая свет факелов. – Там раствор специальный не дал сгореть вместе с конвертом. Ну а со свечами – как ты это провернул?
– Фокусник не раскрывает своих секретов.
– Да он жрец, – решил второй. – Жрец Драматурга, точно! Чудесами нас потчует.
– Богохульство! – не выдержал седоусый, который их подслушивал. – Не будут боги для потехи чудеса разбазаривать!
– Чего только боги не делают для потехи! – возразил черноволосый.
– Вот у жреца давайте и спросим! – предложил второй заклинатель, и они с приятелем залились смехом.
Сейн подумал, что уж кого он здесь не увидит, так это жрецов. Гильемора, казненного чародея, почитали как мученика и устраивали празднества в его честь – если Великим Храмам и приходилось терпеть подобное святотатство, то одобрять его они определенно не собирались.
…Марго, как и задумывалось, прибыла в числе последних гостей. К воротам ее подвезла лакированная карета, запряженная белоснежной шестеркой, кучер открыл дверь и подал руку, помогая спуститься с обитой бархатом ступеньки.
Слуга у входа собирался свериться с каким-то там списком, но Марго состроила такую гримасу, что он тут же поник, будто в ожидании порки. Хозяин, лично вышедший встречать гостей, приосанился:
– Не имел чести…
Марго представилась, держа голову прямо. Кандидатуру для своей легенды она выбрала идеальную – одну из невесток герцога Саланнийского, жену его младшего сына. Скромная набожная девушка редко появлялась на людях, и даже в родном эрлинге мало кто мог похвастать, что знал ее в лицо, не говоря уже о других королевствах.
– Ваш тесть, получается, герцог… Мердок? – припомнил купец. – Тот самый?
– Верно, брат короля.
– Ох, соболезную вашей семейной утрате! Правду говорят, вашего короля околдовала его собственная жена?
– Женщины полны сюрпризов.
– И то верно. Боги высоко сидят да видят каждого, положимся на их справедливость. Но что же ваш супруг, осчастливит ли нас сегодня своим визитом?
– Ах, как мне бы этого хотелось, но, увы, он занемог. Впервые у моря, сами понимаете, пустился распробовать всю рыбу в округе и живота не сберег.
– Какая досада!
– Он в надежных руках. Надеюсь, вы не осудите, если я побуду вашей гостьей? Вдалеке от дома порой находишь себя такой одинокой…
– Конечно-конечно, для меня большая честь принимать вас в своем доме! Развлекайтесь!
Вежливо кивнув, королева прошла к остальным гостям. Поймала взгляд алхимика, утаила улыбку. Такой, как сегодня, он ее еще не видел. Довольная собой, Марго подхватила устрицу со льда, ковырнула серебряной вилочкой склизкое нутро, закинула в рот. Прожевала, старательно сохраняя скучающее выражение на лице. Гадость!