– Помогите мне, Сейн. Я не сторонник поспешных выводов, иначе бы вы уже давно разговаривали с храмовой стражей. Ну так помогите же мне разобраться! Мне не хочется думать о том пути, на который вы могли ступить, но слишком много деталей складывается в подозрительную картину. Вам придется все это объяснить, Сейн… И вот это!
Он хлопнул по черному клейму на сумке: хвосты скорпионов переплелись, скрестив жала.
Сейн выждал еще немного, собираясь с мыслями, и начал робко, не спеша, будто стараясь не задеть скальпелем крупных сосудов.
– Я и правда был на юге. И правда учился у алхимиков Змеиного Языка. Искал способы творить без заклинаний. И нашел. – Он прервался, чтобы набрать побольше воздуха. – Они делают то же самое, что и вы, используют силу бесов, но другим способом. Если правильно подготовить волшебный ингредиент, вроде печени василиска, его сила может расположить остальные элементы в нужном порядке не хуже заклинания. Сначала у меня была печень, потом кровь и слезы вашего суккуба… Конечно, до настоящего чародея мне далеко, но кое-что я теперь и сам умею.
– И вы могли бы это продемонстрировать?
– Естественно.
Самый первый ингредиент всякой хорошей лжи – правда. В трудах южан Сейн действительно встречал подобный способ, хотя его описанию уделялось преступно мало внимания; алхимики прятали свои секреты не только в формулах, но и за метафорическими образами, расплывчатым символизмом и иносказаниями. Чтобы разобраться, мало было просто уметь читать на схеотском, нужно было думать как схеот.
Сейн вплотную успел подобраться к разгадке… когда у него появились другие варианты.
Но что будет, если Сордус прямо сейчас заставит его составить формулу?
Вместо этого профессор достал из-под стола запечатанную глиняную бутылку.
– Ваш рассказ объясняет, зачем одного из бесов вы таскаете с собой. Да-да, вам повезло, что я смог распознать внутри именно беса, а не принял его за демона.
– Так вы мне верите?
– Я могу упрекнуть вас во многом, Сейн, но не в глупости. Вы своими глазами видели, что бывает, когда связываешься с теми, с кем связываться ни в коем случае нельзя. Нужно быть умственно отсталым, чтобы снова пойти на такую сделку, не правда ли?
Сейн кивнул, глядя ему в глаза.
– Но я должен был убедиться, что вы наконец повзрослели. А вот откуда у вас зачарованный жрецами амулет, мне, прямо скажу, знать не хочется. Упущение, что вы не надели его в нашу встречу, она могла бы закончиться совсем иначе. Все та же проблема с золотом?
И снова Сейн кивнул.
Теперь и Сордус присоединился к молчанию. Он долго гонял язык во рту, оттопыривая то губы, то щеки, попутно мусоля какую-то сложную мысль, и разглаживал седую бородку, пока она не встопорщилась клином.
– Оставайтесь. Попробуем что-нибудь придумать.
– Боюсь, нас ждет еще длинная дорога…
– Нет, послушайте. Мои люди доведут королеву, куда ей нужно, в полной сохранности, гарантирую. Но я хочу, чтобы вы остались. Мне давно нужен толковый помощник, кто-то с такой же страстью к алхимии, как у меня. И лучше вас мне не найти. Вы нужны мне, Сейн. Здесь. Уверен, нам нашлось бы чему поучиться друг у друга.
Сейн безуспешно попытался протолкнуть в горло ком, мешавший дышать. Сердце отбивало о грудную клетку такой ритм, что, казалось, его должны были услышать и за пределами башни. А сам он – он верно все расслышал?
– И что, даже без экзамена возьмете?
Дурацкая шутка выпала из дурацкого рта, он даже не заметил, как это случилось, за боем в груди.
– Конечно, некоторые ваши знания придется освежить, – серьезно ответил Сордус. – Но обойдемся без экзаменов.
– Спасибо, – сказал Сейн, не до конца понимая, что с ним творится. – Но я взял… то есть дал слово.
– Что же, подумайте хорошенько. Вы сможете вернуться, исполнив ваше обещание. Подумайте, чего мы сможем достичь с вами вместе!
– Я задолжал вам еще одну благодарность, профессор, – вспомнил Сейн.
– Какую же?
– За то, что помогли Линде меня вытащить… тогда.
Сордус улыбнулся одними глазами:
– Я не мог поддержать вашу казнь. Как я и говорил, глупость должна, просто обязана быть наказуема! Но у всего есть предел. Детям нельзя платить такую цену… – И тут же улыбка в его зрачках испарилась. – Конечно, это касается только вашей жизни, решение забрать ваш дар я всецело одобряю. Вы, бесспорно, талантливы и умны, но таким, как вы, нельзя давать слишком много сил. Надеюсь, теперь-то вы и сами это понимаете.
Что-то изменилось с его последними словами. Сейн понял, что больше не слышит своего сердца. Вообще больше ничего не слышит, не видит… не чувствует.