Ему так и не довелось взобраться на жену, но наведываться в ее покои он не перестал. Тогда она начала встречать его голой. Ходила перед ним, виляя бедрами, назло ему, придушив в себе стыдливость, отдавая тело его взору. Только тело, сама она была далеко…
«Мучаешь меня… – хрипел он. – Нравится тебе».
Ей нравилось. Король перестал приходить.
Но мужской мир не стал приятнее.
Даже с советником, который так упорно предлагал ей свою дружбу, который указал ей цель и дал понять, что корона на ее голове – не просто дорогая игрушка, даже с ним Марго при встрече невольно держалась на почтительном расстоянии.
И вот теперь она просыпалась и еще долго чувствовала спиной тепло Сейна, а потом вспоминала это тепло на протяжении всего дня, и оно защищало ее от ветра получше любого плаща. Волнующая непривычная слабость растекалась по всему телу. В очередной раз мужчина, ворвавшись в ее мир, переворачивал его с ног на голову.
Сейна послала ей судьба, а может, и сами боги. В одном королева была уверена: их встреча неслучайна. Спаситель с сумкой, полной зелий и секретов, и с прошлым таким же темным и глубоким, как карманы его балахона. Она знала, что много лет назад у далекого Змеиного Языка он убил колдуна, знала, какую цену он заплатил, чтобы творить одно-единственное заклинание. Он сам ей рассказал.
Она не смела его судить. Только не она, только не после того, как в первый день знакомства сама едва не поддалась внутренней тьме. И плевать, что там трепал луковый дед, Сейн был сейчас с ней, она видела его шрамы, знала, какой он есть и каким умеет быть… с ней. Все это время он был рядом, остальное неважно.
Но вот они доберутся до Опожья, и что тогда? Чем чаще она об этом задумывалась, тем сильнее тускнела радость от скорой встречи с братом. Драгоценные камни оборачивались стеклом.
Это в балладах приключения заканчиваются на высокой ноте, если бы менестрель пел о том, как герои разошлись и больше никогда не виделись, его искупали бы в навозной яме.
Вечный бродяга, положивший жизнь на поиски невозможного. Что убедит его остаться… если она не захочет его отпускать?
«„Если“… Ты все-таки глупа, если и правда веришь, что есть какое-то „если“».
– Мы уже близко, – сказала Марго, когда они позавтракали и вновь влезли на лошадей. – Уже решил, какую награду попросишь у моего брата?
– Дай подумать. Ты приедешь растрепанная, уставшая и злющая… Хм, как бы мне еще доплачивать не пришлось.
Сейн пытался шутить, но лицо его мрачнело с каждым словом.
– И все-таки, – не сдавалась королева. – Чего ты хочешь, алхимик? Может ли что-то реальное… вновь тебя наполнить?
Он пожал плечами:
– Поживем – увидим.
Марго украдкой вздохнула. Даже в самых отважных своих фантазиях она не смела представить, чтобы он назвал ее имя.
Кили бесцельно бродила по лесу, натыкаясь на острые ветви, спотыкаясь о кочки и поскальзываясь на влажном мху. Обычно тихая и ловкая, как рысь, охотница превратилась в неуклюжего шатуна. Дичь разбегалась, почуяв ее еще издали, бесполезный лук висел за спиной. Она так гордилась, когда впервые сама приладила тетиву! Хорошую, сыромятную, такая ни воды, ни холода не боится. Ослабшие пальцы сейчас не смогли бы натянуть ее и вполсилы.
Отец снова будет недоволен, когда она вернется с пустыми руками. Спросит, где так долго пропадала. Но как объяснить ему, почему она уже вторую ночь спит под любимой елью, ест только ягоды и сырые грибы? Почему душа ее плачет, как березка, ошкуренная живьем? Как втолковать, что лес без Бевана опустел, стал чужим?
«Беван, мой милый Беван, глянуть бы на тебя еще разочек, о большем и не прошу!»
Слезы стояли в глазах, и Кили не сразу поняла, что яркое пятно среди расплывчатых стволов – далекая искра. Сердце дважды бухнуло, как о натянутую кожу барабана. Огонь, здесь?! Никто не станет жечь костры вдали от священных полян, каждый знает, как это разгневает духов. Отец говаривал, что кости глупцов, осмелившихся нарушить запрет, найдут в золе того же кострища.
Любопытство банным веником хлестнуло чуть пониже спины, погнало к мерцающему огоньку. Завидев перед собой людей, Кили собиралась уже было припасть к мшистой земле, слиться с хвойным настилом и торчащими корнями… но не смогла, завороженная.
Людей было двое: мужчина с медными волосами, который гладил лису, и коротко стриженная девушка, на вид одного с Кили возраста. Но все внимание охотницы заняли не они.
Не было никакого костра. То горел лисий хвост.
– Уверен, что ее безопасно выпускать? – спросила Марго, наблюдая, как пальцы Сейна шкрябают лисью макушку.