Сейн не отпрянул. Случись что, и он вернется в тело одним ловким прыжком, к такому он давно приноровился.
– Тише, тише, я не причиню зла, – как можно спокойнее сказал он. Бесы различают настроение не хуже собак или лошадей. – Дай только коснуться, покажи мне…
Он поднял руку, и белки дрогнули, роняя с коричневых зубов длинные нити слюны. Из мертвых глоток вырвался вопль. Алхимик поморщился. Усмирять непослушного духа силой не было ни времени, ни желания, а ведь они с Марго даже не знают, на что девчонке сдался этот дуб.
Спину пригрело, Сейн хотел обернуться, но увидел все и так – у бесплотных душ свои законы. Целиком сотканная из пламени, к нему подходила лиса, оставляя за собой тлеющий след.
– А ты что здесь делаешь? Прости, погладить не рискну.
Дуб зашумел: заворочались под землей корни, затрещали, заскрипели толстые ветви, зашелестели листья. И все эти звуки невообразимым образом сложились в единое целое, отчетливое и понятное:
– Говорит-ты-не-враг-можешь-подойти… – Ни пауз, ни интонаций, сама мысль, рожденная в звуках старого дерева, неразличимая для слуха живых.
Беличья свора отступила, скрылась в густой кроне. Сейн сделал несколько шагов, вглядываясь в темную, чуть замшелую кору. То ли у него разыгралась фантазия, то ли глубокие борозды складывались в едва различимые очертания морщинистого лица, лишь отдаленно напоминающего человеческое.
– Тебе будет проще, если я начну говорить так? – И снова не голос, а шорох, стук и свист, но с заметной разницей. – Ближе подходи, только их с собой не бери.
– Кого «их»?
– Тех, кого постоянно с собой таскаешь.
Сейн оглянулся, но никого больше не увидел в лесном мороке.
– Кто ты? – спросил он. На демона существо никак не походило, но и о разумных духах леса он еще никогда не слышал.
– Здесь Хозяином зовут, там бы звали бесом, а когда-то – божеством. Человек придумал прозвища, от сути спрятался. Выбирай любое, мою суть тебе не постичь. Зря привела вас непутевая. Слепец слепца не водит.
– Она просила помощи. Говорила, ее любимый в беде.
– Один не то говорит, другой не то слышит, думать за них кто будет? Здесь он, со мной, а любовь их – смех. Бегал лесовичок зеленый, теплым ветерком в лицо непутевой дул, пятки травкой щекотал, хвойной лапой щеку игриво колол. Ему бы волком рыскать, корой деревья греть, с медведем зимовать. Но нет, заигрался, поманила она его теплом живым, как пламя мотыля, человеком вздумал сделаться, желуди у меня украл. А она возьми и влюбись в него. Как желуди кончились, ко мне вернулся, да только я больше не выпустил. С тех пор шляется тут непутевая, желуди выпрашивает. Без них ему человеком не стать.
– Не понимаю, – признался Сейн. – Как такое вообще возможно – не понимаю. Но, раз возможно, почему не отпустишь?
– Много в тебе вижу: памяти омут, мыслей – что кусачих муравьев. Всего не разобрать. Главное понял, думать умеешь. Вот сам и смекни, отчего дух человеку не пара.
Алхимик впервые за весь разговор втянул в себя ненужный воздух и посмотрел туда, где медленно, будто в чане с киселем, бродил силуэт охотницы.
– Давно шляется?
– Давно.
– Не отступит ведь, знаю таких… Ляжет к корням твоим от тоски умирать, что тогда?
– Мне какое дело?
– Есть тебе дело, – ухмыльнулся Сейн. – Иначе ты бы мне не ответил. Суть, говоришь? Ты мог бы давно отправить своих белок ноги ей обгрызть, чтобы она и близко сюда не подошла. Лес не убивает и не калечит без нужды – первое правило природы, от которого мы отступили. Но не вы. Вот твоя суть.
– Ммм…
– Попрощаться хотя бы дай, душу облегчить. И мы уведем ее, обещаю.
Долго думал хозяин дуба, прежде чем ответить:
– Лесовичка не пущу. Сюда ее тащи.
– С вами пойду, – сообщила Марго, когда Сейн ей все пересказал.
– Не получится, – ответил алхимик, разминая затекшую шею. – Зелья почти не осталось, хорошо если на двоих хватит.
Королева закусила губу.
– Тогда пусти нас вдвоем.
Сейн задержал на ней взгляд, гадая, что еще могло взбрести в эту белокурую голову:
– Зачем?
– Ты дал обещание, что уведешь ее. Но я не давала.
– Марго…
– Думаешь, это опасно?
– Мы на краю мира в чужих землях, рядом с чужой сущностью, о которой ничего не знаем. Здесь все опасно.
– Я спросила, как ты думаешь.
Алхимик с сомнением мотнул головой:
– Не уверен…
– Значит, решено? Отпускаешь?
От ее требовательного взгляда было не заслониться, под ним даже дышалось труднее. Сейн знал, что сможет сопротивляться, сможет запретить, вопрос лишь в том, хочет ли он сам этой борьбы. В конце концов, глаза королевы ждали не простого разрешения, они ждали ответа: научился ли он доверять ей так, как она того заслуживает.