Некогда скромная рыбацкая деревушка Талик с открытием торгового пути к Верхнему Серпу за каких-то пятнадцать лет разрослась до небольшого городка. Силингов влекли сюда богатый рыбный и пушной промысел, рощи редкого костяного граба и щедрые залежи самоцветов, сокрытые в горах неподалеку. Дело эрла Танкреда продолжало жить.
Купцы и мастера, пользуясь гостеприимством клана Щуки – а гостеприимство растет на выгоде, как хлебное тесто на закваске, – открывали в Талике свои лавки, некоторые даже перебрались сюда жить с семьями. Отыскать хорошего ювелира Сейну не составило труда. Все были хорошими – ничто не ценилось на землях Калерау так, как на совесть сделанная работа, неумехи и лодыри здесь попросту не приживались. Мастер выслушал пожелания алхимика, удовлетворенно хмыкнул, глянув на подробную рунную схему, забрал амулет Гарвануса и пообещал, что сделает все в лучшем виде. Оставалось подождать несколько дней.
Груженые баржи уходили в Опожье почти каждое утро, и можно было никуда не спешить. Марго не поторапливала, видела, что амулет не выходит у алхимика из головы с тех самых пор, как попал ему в руки. Она даже не стала допытываться, что он затеял. Сам расскажет в нужный час, теперь она в это верила.
Они много разговаривали. Казалось, даже больше, чем за все два месяца совместного пути. Цель была близка, и на какое-то время они позволили себе совсем о ней не думать, не просчитывать свой следующий шаг, не гадать, какое очередное испытание поджидает за поворотом. Поддаться лености так кстати выпавшей передышки.
Они говорили о простом и приземленном, о всякой ерунде, избегая губительных тем, как хороший пловец избегает холодного течения на глубине. Никаких бывших преподавателей и мужей, мутантов и бесов, колдунов и жрецов. Никаких смертей.
Марго все чаще возвращалась мыслями в детство, доставала, как из ларца, бережно хранимые воспоминания, с нежностью сдувала пыль. Запах домашней библиотеки, звуки лютни, теплый нос Овсянки – в первый же день обычно спокойная лошадка сбросила девочку со спины, и неудавшаяся наездница еще год боялась заходить в стойло, пока отец не пригрозил привязать ее к седлу. Но стоило побороть свой страх и чему-то научиться, как от Овсянки будущую королеву было не оттащить.
Воспоминания из детства Сейна нежностью не отличались, а потому он предпочитал рассказывать о своих бесконечных путешествиях. Марго узнала, чем схеоты кормят варанов, как в Корпарике додумались добавлять специи в вино и какую роль в этикете Сантаре играют танцы: одни служат признанием в любви, другие призывают к примирению, третьи объявляют кого-то смертным врагом. И почему некоторые настолько вульгарны, что их даже запрещено исполнять на людях.
– У тебя правда был учитель танцев? – спрашивала Марго, чуть зардевшись.
– Конечно. Каждый юноша должен выбрать: танцы, лютня или фехтование. К лютне у меня не обнаружилось никаких способностей, махать мечом, по мнению отца, было… недостойно. Оставались танцы.
– И почему ты мне тогда все ноги оттоптал?
– Сама не лучше. Это были не такие танцы.
Он даже объяснил ей разницу между роялем, с изобретателем которого ему довелось познакомиться, и клавесином.
Вечерами они слушали истории кого-нибудь из местных, поднаторевших в силингском языке, с интересом погружались в незнакомые верования и традиции и почти заучили имена всех озерных духов.
Но всякий раз, когда Марго оставалась с Сейном наедине, ее не покидало чувство, что она делит его с соперницей, с прожорливой тревогой, грызущей алхимика изнутри. Порой он морщил лоб, а под глаза его возвращались болезненные тени. Тогда Сейн вспоминал о своих записях и, прихватив котелок, уходил в лес, где никто не мог его увидеть или подслушать. Снова варил свои зелья. «Про запас», – отмахивался, но на деле будто готовился к очередному долгому пути. От этих мыслей темнело уже на душе королевы.
Тогда она гуляла вдоль воды в одиночестве, как когда-то гуляла по высоким бердонским берегам. Но на этот раз вместо моря перед ней раскинулось озеро с его спокойными волнами, а узкую полоску противоположного берега было отчетливо видно за сизой вечерней дымкой.
Большие Озера разлились по просторам Калерау на много лиг, их воды кормили десятки кланов. Чуть севернее от поселения Щуки жили люди из клана Гарпуна, а по ту сторону озера расположились кланы Сипухи, Медведя и Наковальни.
Кили жила в лесном клане то ли Оленя, то ли Лося – кого-то рогатого, если Марго правильно ее поняла.