– За тобой. Я бы хотел вернуться за тобой. Если ты согласишься ждать.
Марго отвернулась. Сказала тихо:
– Это очень подло, алхимик. Если ты это сейчас выдумываешь, если говоришь только для того, чтобы меня успокоить. Какой танец ты со мной танцуешь? Больше всего на свете мне хочется привязать тебя к барже, чтобы ты хорошенько подумал, пока рыбы объедают твое лицо…
Сейн сделал шаг и прервал ее. Губы Марго были мягкими и едва теплыми.
Алхимик с королевой замерли, впиваясь друг в друга, вдалеке от всего остального мира. И Драматургу пришлось бы долго подбирать слова, измарать несколько страниц, чтобы в конце концов скомкать и выбросить в огонь. Смертным и бессмертным потребовался бы новый язык, даже новый ход мыслей, способный передать тот первый поцелуй, и бог пьесы вновь сошел бы с ума, пытаясь создать невозможное, и вновь пришлось бы готовить ему луковую жарёху…
– Тебе все еще не жалко моего лица? – спросил Сейн, вдыхая запах пшеничных волос.
Марго обняла его крепче, на пределе сил, прижалась всем телом, чувствуя сквозь балахон каждую его косточку, пульсацию каждой жилки.
– Я буду тебя ждать.
Былое. Дело государственной важности
– Платье вам очень идет, – вежливо подметил королевский советник.
Марго смотрела на город, облокотившись о каменные перила балкона. Дворец стоял на высоком холме, и весь Вельдарг отсюда был как на ладони. Медленно гас закат, разбрасывая последние искры по крышам домов, теплый летний ветер неохотно приносил редкие звуки: в основном грохот телег и ржание лошадей. Неторопливо зажигались светлячки факелов. Горожане отсюда казались мелкими суетливыми насекомыми.
Марго не раз задумывалась, как жилось бы простым людям, не смотри на них короли с таких вот балконов.
– Это паучий шелк. Его подарок, – ответила она не оборачиваясь. – Большой паук поймал слабую муху в свои сети. Ему кажется это смешным.
Советник встал рядом, и краем глаза она заметила, как приподнялись уголки его губ. Она никогда не могла с точностью сказать, улыбается он ее словам или собственным мыслям.
– Я знаю, что это были вы, – не стала таиться она.
– Простите?
– Знаю, что никто из заклинателей, которых вы звали, не взялся готовить печень. Она бы испортилась через день или два.
– Верно, – кивнул советник. – Мы так и не поняли, как южанин смог так долго сохранить ее свежей.
– Знаю, – Марго не дала ему перевести разговор, – что это вы вспомнили про алхимика в темнице. Шепнули королю.
Холод перил впитался в пальцы.
– Как вы сами заметили, дело не терпело отлагательств. – Советник не стал ее оскорблять, отнекиваясь. – Дело…
– Государственной важности. Да-да, я поняла.
– Вы злитесь.
– Я думала… думала, мы друзья.
Он помолчал, постукивая тяжелым золотым перстнем по камню. Тук-тук. Тук-тук.
– Чем я, по-вашему, здесь занимаюсь?
– Делаете вид, что просто раздаете советы. На деле же ничего не происходит без вашего ведома. Я позволила себе заблуждаться, полагаясь на вашу верную службу…
– Вот только я служу не вам, – Тук-тук. – Не вам, не эрлам, даже не вашему супругу. Только Даферлену. Интересы королевства превыше всего, и наследник – часть этих интересов. Когда короля не станет, ваш сын – а вы будете молить богов о сыне – займет его трон. Подумайте, какую власть получите, стоя у него за спиной, сколько всего сможете изменить! Разве не для этого вы столько учились? Подумайте о будущем, прошу.
– Я не верю больше ни в богов, ни в будущее. Его забрали у меня такие, как вы.
– Вы еще слишком молоды, чтобы перестать верить, – сказал советник мягко.
– Верю в то, что однажды мне хватит смелости задушить его во сне.
– Никогда больше не озвучивайте таких мыслей вслух, – понизил он голос. – Не в этих стенах и уж тем более не мне. Вы даже не представляете, что здесь начнется, если наш король не найдет кого посадить на престол.
– А мне как с этим жить?! – встрепенулась она. Выдрала из горла по кускам: – Как. Мне. Жить?
– Перетерпеть.
– П-пер… что?
Она решила, что ослышалась. Уже этой ночью старик нависнет над ней на своих костлявых руках, а советник предлагает ей… перетерпеть?
– Вы не первая и, к моему глубочайшему сожалению, не последняя, кто отдает себя мужчине против своей воли. Сама по себе эта жертва не делает вас особенной, но если вы принесете ее с достоинством… Я прошу… Всё королевство просит вас об одном…
Зря она искала в его взгляде хоть толику сострадания, ничто не могло оставить и пятнышка на сияющих убеждениях этого железного человека. Марго почувствовала, как огненные пчелы ползут по венам. Их яд осквернил ее кровь.