– Убирайтесь.
Советник резко выдохнул, сложились крылья его большого носа.
– …будьте благоразумны, – все же закончил он и недвусмысленно посмотрел через перила. Сдержанно кивнул перед тем, как уйти. – Ваше величество.
Тук-тук.
Она дождалась, когда стихнут его шаги, но даже тогда не осталась одна. Кто-то насвистывал, прячась позади в темном проеме. Она узнала эти холодные глаза, мерцающие во мраке, и эту мелодию. Каждый вечер, стоя в осаде под стенами отцовского замка, наемники горланили:
– Чего тебе надо, пес? Твой хозяин ушел, беги же за ним.
Она сама с удовольствием выпила бы сейчас его кровь. Неужели советник приставил свою цепную зверушку следить, чтобы она не прыгнула с балкона?
Грэм вышел из тени, и королева с леденящей тревогой подумала, что не услышала бы его шагов, вздумай он к ней подкрасться.
– Зельевара караулить меня приставили, – поделился он и пошкрябал бритую башку.
– Какое мне дело?
– Так кто его знает, что у чудака на уме? Вдруг сбежать удумает, и мне придется вскрыть его булькалку. – Наемник резко провел пальцем себе по горлу. – А то и в котле своем утонет. Случайно, конечно. Не решил я еще. Может, мы вместе покумекаем, как оно будет, а?
– Тебе это зачем?
От его слов несло падалью и смертью не хуже, чем от его шкуры. Марго с трудом сдержалась, чтобы не зажать нос.
– Может, я хочу увидеть улыбку на этой мордашке. – Грэм чуть наклонился вперед, и она увидела рыжие пятна на его зубах. – Хотя бы один сраный раз! А может… Может, мне просто невыносимо, убийственно скучно в этих стенах. Мужик почаще должен смазывать хер и клинок. Понимаете, о чем я, ваше величество?
Он хохотнул, коротко прихрюкнув. Королева застыла, борясь с головокружением. Ее ночной кошмар предлагал ей спасение.
– Что скажете, ваше величество? По рукам?
Она кивнула.
Проклинала потом этот кивок, всю себя извела. Стыд едким дымом горящей мусорной кучи преследовал ее, боль в выжженном горле не получалось унять ни водой, ни вином.
Может, и не было ничего, успокаивала она себя. Может, наемник не понял вялого движения ее головы.
Нет. Он почувствовал бы ее согласие, даже начни она протестовать во весь голос. Его мертвые глаза высмотрели бы все сомнения в самых темных уголках ее души. Пес всегда идет на кровь.
Кто-то должен умереть этой ночью, так пусть это будет незнакомый алхимик. Он все равно сгнил бы в темнице, а Грэм хотя бы сделает свое дело быстро. Какой-нибудь жрец даже назвал бы это милосердием.
И главное: от нее больше ничего не потребуется. Как, оказывается, просто отнять жизнь одним лишь словом, даже ни разу не заглянув в глаза, где она теплится. Наверное, именно поэтому королям так легко даются войны.
Но почему так дрожат руки, будто она сама держит клинок у чужого горла?
«Вы теперь королева, – говорил ей советник, – непростые решения теперь ваши вечные спутники. Подружитесь с ними, или они вас сожрут».
Стоя перед зеркалом, Марго сама надела кулон с оленьей головой. Не позволяла прислуге прикасаться к единственной памяти о брате. Порой, когда она подолгу не могла уснуть, представляла, как Альрик врывается во дворец, рубя мечом направо и налево.
– Сейчас самое время, – позвала Марго зажмурившись.
Постояла немного, слушая свое учащенное дыхание. Открыла глаза. Увидела в мутноватом отражении себя и четырех девушек, застывших по струнке у стены и готовых сорваться по первому ее слову.
Альрик не пришел.
– Оставьте меня, – сказала королева, и три служанки шмыгнули за дверь, осторожно прикрыв за собой.
Четвертая осталась. Грета, маленькая черноволосая бердонка с вечно опущенной головой. Марго знала, что в этом обманчивом жесте ничего нет от покорности, знала, сколько всего прячется в хитрых, как у куницы, глазах.
«Прислуга всегда слушает и всегда болтает, вам этого не изменить, – наставлял когда-то советник. – Позаботьтесь, чтобы она слушала только то, что вам нужно, и болтала только с вами».
Королева хорошо запомнила его уроки. Грета была единственной, кому она могла передать свое маленькое поручение без опаски. Конечно, Марго не исключала, что тихоня бердонка болтает еще и с советником; не было во дворце дела, куда не влез бы его длинный нос.
Настало время это проверить.
– Не могла бы ты принести мне с кухни немного печени? Куриной или говяжьей, неважно.
– Как приготовить, ваше величество? – спросила Грета, не поднимая головы.