– Знала бы ты, насколько важна кровь девственниц для колдунов с юга. «Что за чепуха?» – подумал я когда-то. Ладно кровь, но откуда металлам знать, что ее хозяйка непорочна? Не задумывалась об этом? – Сейн замер над кубком, не отводя взгляда от пластины. – На старших курсах ты узнаешь, что все сложнее.
Оставалось ждать. Нетерпение кузнечными мехами раздувалось в груди; казалось, воздух в лаборатории стал жарче, сушил горло. Сейн закашлялся, но продолжил говорить. Так было проще не замечать, как же медленно ползет капля воска по краю часовой свечи.
А еще Сейну в миг его триумфа нужен был зритель. Пусть даже онемевшая первокурсница, которая все слышит, но не может ничего сказать. Так даже лучше.
– Главная проблема Рубедо не в редкости кубков, а в том, что ни одному заклинателю не хватит сил, чтобы использовать его в одиночку. На выпускном экзамене чашу заполняют всей группой, каждый вливает часть себя. Но даже тогда выдерживают не все. У меня, как видишь, под рукой только ты. Пришлось пойти на маленькую хитрость. Приманить тех, для кого сила не проблема. Кровь нужна свежая, еще теплая, хранящая в себе крошечную толику души. Она для них слаще любого вина. Ничто не привлекает их так, как связь с непорочной душой.
Он поравнялся с Линдой.
– Не надо бояться, ты в безопасности. Когда все закончится, получишь свою долю.
Время шло, в чаше ничего не менялось, медь оставалась медью. Сейн вышагивал по лаборатории, бросая короткие взгляды на кубок и слепо натыкаясь на углы тумб.
– М-может, оно и к лучшему, что ритуал такой сложный… – бубнил он, запинаясь. – Короли б-бы не потерпели, если бы золото получалось так просто. Кому оно тогда б-было бы нужно? Проклятье!
Сейн опрокинул ближайший стол, по полу разлетелись осколки колб и мензурок, туфли забрызгало реагентами.
– Что не так, что не так?!
Линда наблюдала, как он мечется от стены к стене. Не сразу осознала, что может вращать глазами и моргать. Кончики пальцев закололо.
Сейн запустил пятерню в волосы и застонал. Бросился перебирать склянки на уцелевшем столе.
– Кто-то по Ту Сторону хочет меня надуть. Ну ничего, если демон не идет к чародею…
Но Линде уже не было до этого дела. Она медленно сгибала большой палец левой руки.
Сейн сидел перед кубком, сложив руки на коленях, и прислушивался к своему дыханию. Выпитый эликсир начинал действовать. Сердце стучало все медленнее, пока, наконец, не остановилось.
Он открыл глаза. Лаборатория изменилась, ее очертания размазались, утратили четкость, как если бы в краски, которыми нарисован мир, добавили слишком много воды. На месте, где застыла Линда, остался лишь едва заметный силуэт.
Черная тень обвилась вокруг кубка. Засохшая кровь медленно исчезала с его краев.
– Вкусно? – спросил Сейн.
Тень вытянулась, приобрела объем.
– Как ты здесь? – Голос тусклый, как и мир вокруг.
– Я пришел забрать свое.
– Бери, кто же тебе не дает.
– Не играй со мной, демон.
Тень уплотнилась, меняя форму, из чернильной кляксы показалось лицо. Теперь перед Сейном стоял сам профессор Сордус, презрительно кривил рот.
– Тебе хватило сил попасть сюда, но не хватило знаний, чтобы подготовить магиструм должным образом. – Легкий смешок, глухой, как из-под толщи земли. – Реторта должна быть стеклянной, а не медной. Медь вступает в реакцию с зельем раньше времени и все портит, действие Рубедо будет обратным. Зачем тебе золото, неуч? Может, мозгов отсыпать?
Сейн подавил рвущееся наружу ругательство. Обошел кубок полукругом, но не заступая за глифы, мерцающие на полу. Почему-то они работали не так, как до́лжно, демон сопротивлялся.
– Ты уже здесь! Делай!
– Аркан построен неверно, нужно было внимательнее слушать на лекциях. Ты не можешь приказывать, только просить.
Сейн сжал кулаки. Он правильно все подготовил, тварь морочит ему голову!
– Хочешь, чтобы мы сделали все как нужно? Исправили то, что ты собрал из говна и палок? Это можно устроить.
– Думаешь, я настолько глуп? – Сейн отрывисто рассмеялся.
С демонами нельзя заключать сделок, нельзя позволять им самостоятельно творить заклинания.
– Я отпущу тебя, когда ты наполнишь кубок. Или начерчу парочку лишних кругов и привяжу тебя к нему на много лет, а потом утоплю его в ближайшей сточной яме. И будут вокруг тебя одно говно да палки. Делай!
Сордус склонил голову к плечу:
– Такова твоя воля?
– Да!
Жуткая улыбка профессора – будто кто-то руками раздвигал неестественно мягкую плоть в стороны – растянулась до ушей.