Тени стали гуще, пламя факелов потускнело, будто они вытягивали из него свет. Сейн покосился по сторонам, но никто больше не слышал хора голосов. Казалось, все они звучали одновременно, не теряя времени зазря, но это не мешало ему улавливать смысл каждой фразы.
– Мы поможем…
– Выручим…
– Всего одно заклинание, Сейн…
– Мы сделаем это для тебя…
– Выбирай с умом…
– Обрати их пеплом…
– Обрушь на них свой гнев…
– Только не надо больше сусликов…
– Хватит сусликов, Сейн…
– Будь серьезней!..
Сейн перестал даже дышать, пытаясь сосредоточиться. Сейчас было очень важно контролировать собственные мысли, не подпустить ни одну из тех, где он желает разобрать этот монастырь по камню, оставить на его месте лишь золу. Задача не из простых, когда боль медведем дерет спину.
– Решайся, Сейн…
– Тебе достаточно повелеть…
– Довольно! – металлом лязгнул голос из толпы. Таким голосом могла бы рвать воздух Марго много лет спустя, когда жизнь оставила бы на ней еще больше зазубрин. – Никто не будет избивать женщин перед ликом Матери! И развяжите уже пленника, наконец.
Слабый протест Ефимона унесло порывом ветра. Даже Высокий жрец храма Судьи не позволил себе лишнего в общении с настоятельницей.
– Я сказала – довольно, – повторила она тише, но отчего-то в ее словах только прибавилось угрозы. – Ваша святость злоупотребила моим гостеприимством. По-хорошему, вам бы самому стоять вместе с девушками, задрав рубаху. Ведь свою жизнь положить на чашу весов Судьи вы позабыли.
– Мы судим колдуна не по делам сегодняшним, а по деяниям прошлого, от которого он вознамерился бежать! – попытался оправдаться жрец.
Сейна уже успели поднять и развязать ему руки. Стоять ровно давалось с большим трудом, о том, чтобы выпрямиться в полный рост, не могло быть и речи. Тени вернулись на свои места, будто никогда и не оживали.
Марго выглядела не лучше алхимика. Иоланте с Линдой приходилось поддерживать ее, не давая упасть.
– Разве не вы самолично лишили его сил? – Настоятельница смотрела на Ефимона, и больше ни на кого. Было заметно, как ему неуютно под ее взглядом, как ерзает в кресле его костлявый зад. – Сколько лет назад, напомните?.. Что-то я подзабыла. Разве представляет он кому-нибудь угрозу сейчас? Если за все это время боги не воздали ему, на то была причина. Или вы считаете, что разбираетесь в правосудии лучше богов? И сколько женщин вы еще готовы отхлестать, чтобы доказать свою правоту?
Ефимон поник, но Сейна сейчас занимал не он. Во дворе становилось все больше людей при оружии и в цветах городской стражи.
Настоятельница подошла к алхимику, смерила его взглядом. Он ожидал, что она будет помоложе. Но ни прямая осанка, ни румяна на щеках, ни заплетенные волосы – по молодежной моде, в две косы – не могли скрыть ее реального возраста. Платиновая седина, легкое подрагивание рук, неизбывная усталость в темных глазах – она была едва ли не ровесницей Ефимона.
– Благодари богов, что я возвратилась раньше запланированного. Сегодня они на твоей стороне. Но на этом их, а значит и моя, благосклонность кончается. Не желаю видеть тебя в своем монастыре ни одной лишней минуты.
Сейн кивнул.
– Рас-ступись!
Из толпы, постукивая себя по стальному нагруднику, вышел стражник с бородавкой на носу и криво напяленным шлемом-котелком.
– Чем обязана, капитан? – кивнула ему настоятельница.
– Слушок прошел. Мол, в монастыре пленника сцапали, да не простого, а того самого колдуна, что золотомор устроил. Дай, думаю, разнюхаю. – Он коснулся бородавки и шумно втянул воздух. – А вы, я погляжу, не на полуночную молитву собрались. Это был вопрос, если кто не понял.
– Тот самый, – подтвердил Ефимон.
– Ага. – Капитан перевел взгляд с настоятельницы на старика и обратно. – И кому ж это мысль пришла самосуд учинить?
– Как представитель храма Судьи…
– Как представитель закона, я напоминаю, – зычно перебил капитан, – дело жрецов – молиться о правосудии, а не вершить его. Вашей святости слишком давно никто об этом не напоминал. Приговор выносит городской судья, вершит его городской палач. Ты городской палач?
Бородач со свернутым кнутом на плече попятился, едва его хлестнули неожиданным вопросом. Но спрятаться за спинами послушниц ему не дали – двое стражников мигом повалили его в песок. Сейн оскалился. Он понимал, к чему все идет, но отказать себе в удовольствии насладиться страхом своего истязателя попросту не мог.
– Я так и думал. Порядок установлен короной! Или ваша святость считает себя выше порядков короны?