Алиция выдвинула из-под стола большой чемодан из полированного дерева. С выдвижными полочками, обитыми изнутри изумрудным бархатом, потайными секциями и специальными нишами для удобного хранения эликсиров, ингредиентов и алхимической посуды. Настоящая переносная лаборатория. Когда-то Сейн убил бы за такой, но сейчас громадина не внушала былого трепета. Свою сумку он ни на что бы не променял.
– Получишь, если расскажешь, как мы это сделали, – говорила Алиция, собирая баночки со стола.
– Мы договаривались на помощь, а не на то, что я стану раскрывать свои секреты.
– Мы договаривались, что я тебя отсюда выведу. А не на то, что отдам последнее.
Сейн осмотрелся в поисках чего-нибудь, что можно накинуть на плечи. В пыточной стояла жара, но на улице с утра обещало быть прохладно.
– Мне вот еще что интересно. От золотомора в первую очередь пострадали те, у кого это золото было, то есть знать. Положим, вы действительно пополните свои ряды и заслужите народную любовь, но увидят ли это со стен дворцов и замков?
– Все меняется, Сейн, – неожиданно отозвался Гензель, и от фразы этой на алхимика накатили дурные воспоминания. Противным холодком потянуло по позвоночнику. – Король при смерти.
– И вы рассчитываете, что на этот раз трон займет кто-нибудь из Вельфов?
– О, я бы даже сказал, что мы можем на это повлиять.
Алиция замерла, не донеся до ящика очередной пузырек:
– О чем ты?
– Я думал обсудить это позже, но раз твой друг сам поднял тему… – Гензель встал по другую сторону стола, поглядывая на ведерко с водой, где ждало своего часа зелье. – Три года назад я помог одному барону: вылечил его сына. Бедняга хромал от рождения. Жрецы и пробовать не брались: «Богам виднее, какими приводить нас в этот мир»… И вся эта чушь. Барон меня отблагодарил, а после познакомил с еще одним бароном, тот с третьим… Вскоре я уже знался с графом из Вельфов. И очень много интересного от него наслушался. Жрецы многим знатным родам уже давно поперек горла. Слишком много земель они себе заграбастали, слишком большой кусок казны отщипнули. Король, который дал им столько свобод, проявил слабость. А слабые короли никому не нужны.
– Что ты сделал? – тихо спросила Алиция, медленно вставая.
– Куда меньше, чем мы еще можем сделать. Вместе! Подумай, сейчас лучшее время, чтобы действовать. – Заклинатель шагнул к ней. – Поднять наконец голову, поквитаться с храмами. Если мы будем смелыми, нас поддержат…
– Нет! Мы уже обсуждали, что это не выход.
– Смелыми – это как? – уточнил Янум. – Напасть на паладинов? И напишут на наших надгробных плитах: «Он поднял голову, вот она лежит».
Гензель не удостаивал его взглядом.
– Им придется посмотреть на нас иначе – твои слова, Алиция. А я говорю: им придется считаться с нами! Жрецы не сдадутся без боя. И сколько чародеев ты ни пробуди, ты лишь подвергнешь их опасности. Но мы можем это изменить. Разве тебе не надоело постоянно скрываться, прятать свою природу? Разве ты не устала ждать, когда за тобой придут? С этим зельем мы заявим о себе!
– Хватит! – оборвала Алиция. – Даже не думай!
– Ну объясни хоть ты ему, – повернулся Янум к алхимику, но тот не слушал.
Следил за руками Гензеля в карманах. Слишком многие недооценивают то, что может скрываться в карманах у чародея.
Заклинание прожгло мантию Гензеля сразу в двух местах; Янума отшвырнуло к дыбе. Сейн успел прыгнуть в последний момент, чтобы сбить Алицию с ног, спасая от пылающего снаряда. Женщина тут же вскочила вновь.
Алхимик вставать не спешил, пополз в обратную сторону. Над головой свистело, жужжало и трещало, осыпая горячими искрами и каменной крошкой. Шипы «Колючки» дробно выстукивали по расставленным в углах колодкам, пробивая сухое дерево навылет.
Одновременно нападать и защищаться в дуэли чародеев так же сложно, как и писать двумя руками сразу. Потому Алиция и Гензель были заняты друг другом и не заметили, как Сейн спрятался за жаровней, попутно прихватив с собой ведерко.
Заклинатели разбежались по углам пыточной, спрятавшись в нишах стен, и время от времени перекидывались заклинаниями. Били в полную силу – не берегли ни себя, ни соперника.
Янум остался лежать без движения.
– Отдай зелье, Сейн! – кричал Гензель, швырнув в сторону Алиции морозную сферу. Грохот на миг заглушил его слова, ледяной порыв ветра притушил угли и задул свечи. – Ты лучше других понимаешь, почему я это делаю! Не мне тебе объяснять, что мы из-за них потеряли!
– Не слушай предателя! – Голос Алиции срывался от обиды. – Он предатель, предатель!..
Ее рука дрогнула, и сгусток синего пламени, улетев не туда, разорвал пополам стол, на котором еще оставалось несколько колб. Зазвенело по полу разбитое стекло. Один из пустых пузырьков откатился к жаровне, чудом уцелев.