Сейчас злость была иной и жгла иначе. Будто у самого сердца поселился рой огненных пчел.
– Довольно, девочка. – Жрец накрыл ладонью свой кубок.
Он назвал ее девочкой, как и полгода назад. Еще и этот хитрый взгляд… Неужто догадался, что король до сих пор не стал ей мужем в спальне?
Марго обошла кругом залу, подливая вино собравшимся на совет. Казначей и командир гвардии с готовностью подставили опустевшие кубки, горбоносый советник, неизменная тень у трона, не пил вообще. Хмурый король к вину едва притронулся. Одно кресло, предназначенное для герцога Саланнийского, пустовало.
Стола не было: по силингской традиции, между первыми лицами королевства не должно стоять никаких преград. С потолка на людей взирали каменные лица пяти богов Пантеона.
– Еще одно дело государственной важности, мой король, – гнусавил горбоносый советник.
– Снова этот эрлинг… Что там опять?
– Бароны недовольны…
– Недовольны. И чем это они в моем королевстве недовольны?
– Как вы знаете, у эрла Танкреда остался сын, Альрик. Они хотят видеть его законным наследником. Мы уже пытались отыскать его в землях Калерау, передавали послания с торговыми караванами, но пока не получили ответа…
– Хотят они! – оборвал советника король. – Он сын изменника, его семя. Не править ему в моем королевстве. Я им сказал: пускай, пускай выбирают над собой другого вождя, который будет нести передо мной ответ. Так испокон веков повелось, если кровь эрла становилась не дороже воды.
– Так повелось, – подтвердил Высокий жрец.
Марго стояла в тени, застыв, с кувшином в руках. Жадно ловила каждое слово.
– Не думаю, что это лучшее решение, мой король, – спокойно возразил советник. – Бароны не могут договориться. Раньше их сдерживало уважение к эрлу Танкреду, но теперь вылезли все былые междоусобицы и дрязги.
– Уважение. А меня они, хочешь сказать, не… не уважают?..
Король закашлялся, схватившись за грудь. Такое случалось не впервой, и все смиренно ждали, когда он снова выпрямится в кресле и промокнет губы платком.
– Всем, кто проявляет неуважение, будем в голову вбивать… вколачивать будем уважение. Что за неуважение – не уважать короля…
Советник с легкой улыбкой перебил командира гвардии:
– Спасибо, мы поняли.
Король сказал нетерпеливо, будто пытаясь поскорее отделаться от приставучей дворняги:
– Отправьте солдат, отправьте наемных псов, пусть отрабатывают золото короны. Пусть научат этих болванов бояться меня больше, чем мертвого эрла.
Марго заметила, как советник давит взглядом на казначея, и тот, встрепенувшись, набирает больше воздуха в грудь.
– Вашвеличество… Эрлинг Танкреда всегда существенно пополнял казну, его поля кормят весь Даферлен южнее Бронки. Не хотелось бы терять… Не хотелось бы из-за гражданской войны, вашвеличество…
– Хочешь сохранить мир – повесь всех желающих воевать! – отрезал король. – Ты запиши мысль, запиши. Все запишите!
Какое-то время в зале стояла тишина. Марго оглядела собравшихся. Только горбоносый советник не спрятал глаз под твердостью монаршей воли, держался прямо, внимательно следил за королем, слегка склонив голову.
Старик не выдержал первым, заерзал, словно трон в один миг стал для него тесным и неудобным:
– Ну что с тобой делать… Давай, говори. Вижу же, придумал что-то.
– Я бы послушал человека, который лучше нас может разобраться в текущем положении дел. Нашу королеву.
Советник медленно повернулся к Марго, и та почувствовала, как вся замерзает внутри.
– Ее? – хмыкнул король. – Почему ее? Она не хочет быть королевой. Сегодня она у нас паж, а завтра, если продолжит себя так вести, отправлю в купальни портки стирать!
– И все же, ваше величество. Королева Марго выросла в этих землях, знает этих людей. А они знают ее. К тому же, насколько мне известно, Танкред не скупился на учителей для дочери. Так разве не будет разумным спросить ее? Если, конечно, моя королева пожелает поделиться с нами.
Он привстал с кресла и быстро поклонился.
– Девке говорить в этом зале?! – выплюнул жрец. – Боги…
Король пожевал губами, с любопытством косясь на молодую супругу, и махнул рукой.
Казначей с командиром гвардии переглянулись. И лишь на лице советника читалась ободряющая поддержка, тепло которой хоть как-то помогло разомкнуть похолодевшие губы. Стараясь не смотреть на кривую рожу жреца, Марго сказала сдавленно: