Глава 12
На обед пригласили только после того, как Тамрия доставила ему пару костюмов, явно подобранных из уже ранее готовых. Костюм дополняли карманные часы в серебряном корпусе с цепочкой, галстук и обалденного качества туфли. Завязывать галстук Белов не умел, их вообще на Верлетте носили только представители старой арестократии, поэтому эта деталь гардероба осталась висеть на вешалке. Тамрия предложила помочь, но Белов отказался из некоего протеста, чтоб не полностью плясать под чужую дудку.
Идти в малую обеденную было недалеко, буквально три двери в той же башне, но войдя в комнату с сервированным столом и приборами, Саша буквально обалдел. Причина его реакции стояла у окна и лучилась от произведённого на него впечатления. Алсария времени зря не теряла и, сменив форму на платье да уложив волосы в причёску, обрела совершенно восхитительный вид, слегка дополненный блеском драгоценных камней.
— Нравлюсь? — улыбаясь, спросила девушка.
— Очень. — с придыханием ответил старшина.
— А ты капризничаешь! Такая красота вокруг тебя хороводы водит, а ещё думаешь, жениться или не жениться.
— А немедленно можно? — немного робко спросил он.
— Можно, но через год. Официально я могу выйти замуж только после восемнадцати.
Длинный список матерных выражений отчётливо отобразился на его лице, что вызвало у принцессы очередную улыбку.
— А неофициально? — наконец спросил он.
— А неофициально — это не менее ответственно. Ты понимаешь, что я не девочка с улицы, и отказаться от меня ты уже не будешь иметь права. Если просто надо «пар спустить», так попроси горничную…
— У нас так не принято. — оборвал словесный поток старшина.
— Значит, обдумай всё и делай предложение. — величественно от осознания собственной неотразимости проговорила девушка.
" И куда делась та простая девушка, которую я знал? Ну ладно, задираете нос, так мы знаем, чем его опустить".
— Забудь. Женитьба действительно очень серьёзный шаг, и с ним лучше не спешить.
— Э, ты чё⁈ — опешила принцесса.
— Если эти игры вам не по возрасту, ваше высочество, то не следует и начинать в них так рано играть. — немного пояснил он, намекая на то, что мужчине непросто играть в женитьбу, если девушке замуж нельзя ещё год или два.
После этих слов стоящие в комнате слуги наградили его осуждающими взглядами, а принцесса со слезами выскочила за дверь.
— Перегнул…- спустя полминуты высказался он и, мельком глянув на накрытый стол, отправился обратно.
Стук в дверь принцессы не принёс результата, Алсария явно не хотела его видеть. Посмотрев на закрытую дверь и окинув взглядом прикидывающуюся статуей служанку, он задал ей вопрос:
— Тамрия, а что с моими вещами?
— Сохнут. — коротко ответила девушка.
— А вот скажи, что я сказал не так, что она так обиделась?
— Вы назвали её малолеткой.
— А она только по паспорту ребёнок, а так взрослая и ответственная женщина? Понятно. Вас не затруднит принести мои вещи, в каком бы состоянии они ни были?
— Вы решили уйти из дворца?
— А вы думаете, что мне тут самое место? — вопросом на вопрос ответил он.- Нет, я из простых людей и во дворцах жить непривычен.
Сделав книксен, девушка энергично умчалась за вещами, а старшина вернулся в номер, где снова одел замызганный комбинезон и свои ботинки и уселся читать дневник придворного алхимика, коротая время в ожидании возвращения служанки. От террористов ему досталось триста девяносто две контр-марки и, если ему не изменяет память, то на две-три недели этих денег ему хватит.
" Лето 1244 природного цикла началось с похорон моего деда. Старый граф Эван-Батист Лой был достойным человеком и великолепным учёным с огромным списком достижений и изобретений, вечная ему память. К сожалению, времена, когда первые алхимики снимали истинные формулы веществ, уже канули во времени. И нам, их потомкам, всё сложнее делать свои открытия и вписывать свои имена в страницы учебников. Но всё это лирика, впрочем, она была связана именно с наследством, оставленным мне дедом. От управляющего каждый из наследников получил по запечатанному конверту, и мне досталось несколько пожелтевших листов с описанием эликсиров, позволяющих воспользоваться тонким зрением и считать истинную формулу вещества. Дар, конечно, величайший, вот только все вещества в мире уже описаны, и практического значения эти записи уже не имели. Впрочем, издав их в своём дневнике, я, возможно, и обрету толику благодарности потомков, кому эти записи будут интересны хотя бы с точки зрения хронологии развития науки. Вот они…"