- Может мы лучше сами... сэр, - осёкся капитан, увидев мой взгляд.
- Нет, там уже будет моя юрисдикция, капитан. Не спорьте, - без нажима произнёс я.
- Хорошо, сэр! - кивнул капитан и, повернувшись к своим людям, стал отдавать приказы.
Вскоре бойцы первого и второго взводов посыпали в следующие вагоны 'громить супостатов'. Оставшимся же взводам также отправились занимать позиции. Пока мои люди выполняли поставленные мной задачи, я организовал и конвойную службу, потому как число пленных обещало быть немалым.
Что меня порадовало, так это отсутствие связи между террористами. Они использовали вестовых. Из-за этого координация между отрядами в этой группировке явно хромала, а потому столь стремительную контртеррористическую операцию они банально проспали. Конечно, совсем всё мирно провернуть не удалось. Спустя пару вагонов противник заподозрил неладное. К тому времени на нашем пути оставалось четыре пассажирских вагона и один грузовой.
Я, находясь непосредственно позади наших бойцов и готовый сам выйти вперёд, отдал приказ о немедленном захвате всего поезда. Пройдя по крышам вагонов, солдаты второго и третьего взводов воспользовались всеми возможными люками и дверьми, чтобы проникнуть внутрь вагонов. Разумеется, не просто так. Сначала в дело были пущены дымовые гранаты, чтобы затруднить видимость противнику. А дальше выучка наших бойцов взяла верх.
Пока я шёл через поезд, не смог не заметить одну неприятную картину. Среди наших противников попадались не только лица бандитской наружности. Таковых наоборот было не так уж и много, где-то треть. Неприятностью оказались алхимики. Их всех отличали синие накидки с капюшоном и у каждого из них были перчатки с нанесенными на них алхимическими кругами. С неудовольствием для себя я отметил, что они весьма недурственно умеют ими пользоваться. Алхимики, встреченные мной, совершали преобразование огня и воды. И делали это очень хорошо. Единственной причиной, почему нам удалось избежать массовых жертв при столкновении с ними, можно назвать нашу внезапность. Лишь немногие из алхимиков смогли вовремя дать отпор. Будь на их месте государственные алхимики с 'боевым уклоном' и результат был бы иным.
После захвата пришлось провести ротацию состава. Некоторые 'новички' действовали уж слишком ретиво и словили по паре лёгких ранений. Однако больше эксцессов в первых вагонах не было. Даже попыток захвата заложников с приставлением к их головам оружия была только одна, едва не закончившаяся летально для террориста.
Прежде чем войти в третий вагон, где, по словам пленных, находился их командир, я решил проанализировать имеющиеся у меня факты.
Пока я шёл сюда, я успел внимательно и тщательнейшим образом рассмотреть один из тех алхимических кругов, что использовали алхимики террористов. Уж очень они меня заинтересовали. Стоило мне поближе взглянуть на формулу преобразования, как моё настроение резко ухудшилось. Кто-то очень хорошо поработал над ней. Как правило, алхимики не спешат делиться результатами своих изысканий. Однако здесь я увидел кое-что, что разительно отличалось от алхимической практики, используемой в Аместрисе. Это была система.
Если в отношении Государственных алхимиков главный упор делался на уникальных в своих преобразованиях алхимиках, для которых отводилась роль оружия массового уничтожения, то тут этого не было. Судя по всему те, с кем я столкнулся, использовали совсем иную тактику - множество алхимиков с одинаковыми способностями. С подобной тактикой я сталкивался отнюдь не впервые и это пугало. Почему? Потому что это была та же самая тактика, что я начал разрабатывать в Фотсетте.
Ещё тогда я отдавал себе полный отчёт в том, чего можно достичь, создав подобную армию алхимиков. Пускай они будут не так сильны, как 'монстры' вроде меня. Но зато их будет много! И мне совершенно не нравилось что мою идею, которую кто-то наглым образом украл, вот так вот используют против меня!
Кроме алхимиков, меня немало напрягло присутствие среди моих противников людей в форме военной полиции. Чего они забыли тут, я не знал. Потому как мысль что кто-то из военной полиции мог переметнуться на другую сторону, была, мягко говоря, неприятной для меня.
В рядах военной полиции не держат случайных людей и отсев там значительно жёстче, чем в армии. Я не хотел даже думать о том, что могло побудить их дезертировать. Причём не одного или двух. Военных полицейских было четырнадцать человек из сорока пленных.
В том, что они действительно дезертировали, я не сомневался, так как, завидев солдат, они тут же открывали огонь или же использовали алхимию. Отчасти это пролило свет на то, почему остальные алхимики среди террористов так хорошо организованны.