И они попробовали. И вытянули. А затем паровоз окончательно затих. Но сейчас это меня волновало меньше всего. Вновь собрав офицеров роты, а заодно и сержантов, я раздал им список задач, а точнее направления работы. Конвою, функции которого выполняло отделение СБ пришлось выделить весь второй взвод в помощь. Больше я дать не мог, хотя и хотелось. Третий взвод был отправлен в охранение. Тот факт, что мы освободили заложников и вернули контроль над поездом, отнюдь не значил ничего. Территория, на которой мы находились, была условно назначена враждебной. Хотя, почему условно? Полковник Бреслау сбежал и где сейчас бродит никому не ведомо.
Чтобы хоть как-то прояснить хотя бы этот вопрос, велел отделению разведки прочесать окрестности в поисках следов. Впрочем, особых надежд на эти поиски я не возлагал. Следы-то они, скорее всего, найдут, вот только преследовать полковника Бреслау они не смогут. Во-первых, тот уже давно мог уйти достаточно далеко. А во-вторых, разведке нужно немало времени, чтобы подготовиться - облачиться в экзоскелеты, да получить от меня вводную. Ни без одного, ни без второго отпускать я их не собирался. В горах на засаду нарваться проще простого, а столь быстро начать подсчитывать потери у меня нет желания.
Отослав разведку, я переключился на куда более насущные дела. А именно - оказание первой помощи раненым. Всё-таки одного фельдшера и четырёх санитаров, что были в составе роты, маловато. Временный лазарет мы организовали в вагоне первого класса. Тот пострадал меньше всего, да и условия там были куда лучше. На такое самоуправство начальник поезда даже не стал возражать.
Тут мне пришлось напрячь все свои медицинские познания в области травматологии. Хотя у меня дополнительная специальность - полевой хирург, мне редко удаётся выделять время на практику. Потому по большей части все мои знания - книжные. Но даже тут они пригодились, так как раненых было немало. В том числе и 'тяжёлые'. С них я и начал, оставив легкораненых на попечение медицинского отделения роты.
Когда спустя два часа поток раненых иссяк и наш полевой госпиталь, наконец, успокоился, я с трудом сел. Болело абсолютно все. Однако никто не погиб, что уже хорошо.
- Простите, что отвлекаю вас от заслуженного отдыха, Господин Генерал, но у нас проблема, - обратился ко мне подошедший начальник. В его голосе звучало уважение. Должно быть, его впечатлили мои действия. Впрочем, меня сейчас чьё-то уважение волновало мало. Я поднял на него взгляд и внутренне подобрался. Слово 'проблема' всегда вызывало у меня непереносимый зуд. И в нашей ситуации таких проблем было море.
- В чём дело? - спросил я его. Увидев, что я весь напрягся, тот поспешил разрядить ситуацию.
- Ничего такого страшного. Просто у нас нет связи с диспетчерской. Наша рация разбилась, а радист без сознания, - сообщил мне начальник поезда. У меня отлегло от сердца. Я уж ненароком подумал, что началось еще одно нападение.
- Почему раньше не доложили? - вздохнул я и с укором посмотрел на мужчину, который был старше меня лет на тридцать. Поднявшись со стула, я указал в сторону выхода. - Ведите, посмотрим, что именно там сломалось.
По пути я связался с нашими связистами и приказал им явиться к радиорубке. Она находилась в том же вагоне, что и начальник поезда - во втором.
- Вы разбираетесь в ремонте радио? - удивился тот.
- Я во всем разбираюсь, потому и генерал уже, - ответил я довольно грубо и кивнул в сторону двери. - Ведите, давайте, время не терпит.
Он привел меня в радиорубку и указал на сломанный аппарат. То, что он сломан было и так очевидно, так как прямо из останков агрегата торчала табуретка. Я посмотрел на покореженный аппарат, который в нормальных условиях не подлежит восстановлению.
- Сэр, сержант Соколов по вашему... - с порога обратился ко мне командир связистов.
- Вольно, - прервал я его. Затем кивнул в сторону радиотехнической абстракции. - Что скажите, сержант Соколов?
- Восстановлению не подлежит! - сразу вынес вердикт он.
Я хмыкнул, после чего с кряхтением выдернул из радиоприёмника стул. А затем, сложив руки вместе, совершил алхимическое преобразование.
- Налаживайте связь с Центром, сержант Соколов, - отдал я ему приказ. Тот, сделав вид что так и должно быть, невозмутимо сел к радиоприёмнику. А вот начальник поезда пребывал в состоянии по своему характеру близком к вкусовым ощущениям, что даёт одно многолетнее растение из семейства капустных, арморация рустикана или, если по-простому, хрен обыкновенный.