- Но, всё же... - продолжила они и посмотрела на меня с укором. - Вы так и не ответили на мой вопрос. Почему вы стали государственным алхимиком? Ведь все эти сражения произошли уже после того, как вы стали 'Стальным Алхимиком'.
- Не совсем верно, Гретта. Война постучалась в мой дом до того, как я поступил на государственную службу, - отвечаю ей. - Отряд ишваритов напал на Ризенбург, мой родной город. Тогда в городе они начали убивать мирных граждан. Разумеется, я не мог остаться в стороне. Для меня, тогда восьмилетнего мальчишки, это был первый бой в жизни. Если бы не моё вмешательство, весь город бы вырезали. А так...
- Я читала про это в газетах, - сказала Марго. Мысленно я согласился, что она читала. Причём не только в газетах. - Тогда ты вроде как убил больше трехсот человек.
- Угу, так написали газетчики, - покивал я, а затем усмехнулся. - Вот только они забыли почему-то упомянуть, что со мной сражалось пятьдесят полицейских и военных. Меня же в основном задвигали назад, чтобы я бил оттуда своей алхимией. В итоге почти вес они полегли, хотя от моих рук погибло как раз немного противников. Да и в других случаях было всё также. Нет, я не пытаюсь сказать, что я не виновен в смерти тех, кто пал от моей руки. Отнюдь нет. Но вот эта вот 'избирательность', политика двойных стандартов не нравиться мне больше всего.
- Эд, но зачем? Зачем ты стал государственным алхимиком? - спросила молчавшая до этого Армони. - Зачем ты убивал тех людей?
- Зачем... В той войне этот вопрос задавали многие. 'Солдаты должны защищать людей. Так почему же мы их убиваем? Алхимия должна приносить людям счастье. Так почему же её используют для убийства'. Я до сих пор помню одну девушку-снайпера, что задала этот вопрос государственному алхимику, - глядя в пустоту, произнёс я. - 'Потому что это работа Государственного алхимика', ответил тогда другой алхимик. В этих словах была доля правды. Мы действительно делали свою работу. Однако...
- Однако не этой работы ты хотел, - продолжил вместо меня Вильгельм. Я посмотрел на него и кивнул.
- Верно, я хотел отнюдь не этого. Но намеренно ввязавшись в эту войну, иного я и не мог просить, - я вновь вспомнил слова Кимбли. - 'Поле боя - место, где принято убивать. Не отворачивайся от смерти. Смело встречай её. Смотри жертвам в лицо, когда убиваешь. И не забывай их. А твой враг в свою очередь не забудет тебя'. Вот что тогда добавил тот алхимик к своим словам. И в согласие с этими словами, я помню всех, кого лишил жизни. Я не в силах забыть их лиц. И они никогда не покидают меня.
- Но почему тогда ты не останавливаешься? - спросил меня профессор, нахмурившись. - Почему бы тебе не прекратить убивать и не оставить государственную службу? Уверен, из этого можно было бы извлечь куда больше пользы, чем от твоей работы палачом.
- Палачом... - я кивнул, ведь это слово лучше подходило к описанию моей профессии. - Я действительно палач. И я исполняю приговор над теми, кто преступил закон и заслуживает возмездия. Теми, кто, взяв оружие в руки, нарушил свои клятвы и начал убивать ирных жителей. Да, определённо, они сами определили свой выбор, а потому моя совесть чиста. Я не воюю с мирными гражданами, но солдаты - другое дело.
- Так всё же, в чём причина? Чего ты хотел добиться? - вновь спросила Гретта. - Я ни за что не поверю то, чтобы защитить кого-то. Уж прости Эдвард, но мне кажется, тут скрыто ещё кое-что.
- Ещё кое-что... - протянул я, делая вид, что задумался. Затем сурово посмотрел на женщину. - Вижу, что вы на самом деле хотите это знать. Хм... Однако я не могу просто так поведать истинную причину почему я позволил самому себе запятнать свою репутацию в крови тысяч людей. Это причина есть и она весьма серьёзная. Но пока она останется в тайне. Я не могу рассказать вам о ней так сразу, потому что от этого зависят жизни людей. Многих дорогих мне людей. Поэтому, если хотите, можете продолжать считать меня чудовищем. Я не буду возражать.
- Ну что же вы так категорично, Эдвард, - с укором сказала Гретта. - Хотя в вашем прошлом действительно много печальных моментов, вы нам показали, каким вы являетесь на самом деле. Что вы никакое не чудовище. А на счет ваших причин, то я верю, что у вас они могут быть. Возможно, вы знаете что-то, что знают немногие. И именно поэтому вы действуете именно так, а не иначе. Потому я думаю, что не спешить вас осуждать будет мудро.
- Она права, Эд, - довольно фамильярно обратилась ко мне Армони. - Ты никакое не чудовище! Я верю, что ты не просто так действуешь. Да и разве плохо защищать кого-то. Прости, что испугалась тебя там, в ущелье.