— Нерона, а были ли ещё аномалии? Я же смогу безопасно вынуть глаза?
— Нет, в остальном было спокойно.
— Отлично.
Солум покинул границы печати, пройдя несколько метров до трупа. Сначала он осторожно его потыкал, дабы убедиться в состоянии духа и когда ничего не случилось, оставалось лишь выдрать глаза ауки. Они оказались твёрдые, словно драгоценные камни, но всё равно легко вышли из тела. Солум сразу припрятал их к себе на пояс, вынул меч и вернулся к Нероне.
— Всё получилось как нельзя лучше. Спокойной ночи, Нерона.
Стоило Солуму договорить, как позади него, прямо за печатью, затряслась земля. Вскоре она раскололась и оттуда показался большой червь с разбитой головой. Червь явно смотрел в сторону Солума, примеряясь, как начать действовать.
— Видимо аука играл с червём и когда мы его убили, тот освободился. — Спокойно прокомментировала Нерона.
Червь завопил и бросился вперёд. Солум с Нероной едва смогли отскочить в сторону.
— Вот холера… — Промямлил лежащий на земле алхимик.
Глава: 25
Солум практически парил в воздухе, свисая с плеча Нероны. Его взору открывался прекрасный вид разъярённого червя, который с лёгкостью прошёл через печать и, несомненно, жаждал крови.
— Нерона, будь любезна, поставь меня на землю! — В третий раз проговорил Солум своему эльфу.
— Разумеется, господин, сейчас поставлю. — Бежала она всё дальше.
«Снова сломалась, да ещё и так сильно… Давненько не замечал за ней непослушания». — Подумал Солум, прекратив тщетные попытки приказать ей. Несмотря на явное нарушение всех логичных цепочек, Солуму нравилось, когда Нерона начинала понимать приказы по-своему. Создавалось ощущение, что она имеет свою волю, а значит и душу. Кроме того, данная ошибка делала Нерону поистине уникальным эльфом. Солум перерыл много книг, но так и не повстречал упоминая о таком нарушении.
«Для тебя, моя безопасность всегда имела высший приоритет, верно, подруга?»
— Солум, какого сигнуса тут происходит? Это что за… — Олзо обнаружил «маленькую» проблему и, не найдя лучшего решения, пустился в бег за Нероной, но поспеть за ней было той ещё задачкой.
Червь приближался всё ближе к алхимику, широко раскрыв свою пасть. Олзо был неспособен ускориться сильнее, из-за чего расстояние между ним и головой зубастого червя стремительно уменьшалось. Вариантов на спасение у него было немного. Большинство атакующих зелий или свитков требовали некоторого приготовления. Поэтому, не имея другого выбора, он наспех достал свиток подмены и начал его активировать.
Кроме Солума и Нероны, никого не было видно в области досягаемости данного свитка, отчего Солум порядком занервничал. Если Олзо его применит, то кто-то точно умрёт. И этим кем-то, вполне возможно, будет эльф. Солум не стал долго размышлять что делать, он достал тот же свиток и активировал его раньше, отправив Олзо на спину к Нероне. Сам же Солум оказался прямо перед пастью чудовища.
— Говорил же тебе: поставь меня. — Саркастично проворчал Солум.
Остальной лагерь, услышав шум, уже стягивался к представлению, однако они никак не могли успеть прийти на помощь. Жизнь Солума оказалась на волосок от гибели и её продолжительность зависела только от его действий.
Разъярённый червь не желал и дальше играть с жертвой, он жаждал крови и всё его стремление было направлено на недруга. Он поднял своё тело ввысь, а затем, открыв пасть, нырнул прямо на Солума, не оставляя врагу и шанса не превратиться в обед.
«Я слишком часто использую свою жизненную силу, но у меня просто нет иного выхода». — Решил для себя Солум, прокусив себе язык.
Червь упал на прочный щит, но вместо лакомства получил сильную травму. Его зубы, что наткнулись на несокрушимое препятствие, рассыпались словно куски льда, орошая мерзкой крошкой всю округу. Червь завопил от очередной порции боли и попытался уйти под землю. Однако, теперь он копал гораздо хуже, чем раньше, из-за чего открылся противникам слабой стороной.
Олзо, вместе с подоспевшей Мори, заметили удачный момент и не имели права его упускать. Они стали закидывать свитками медленно уползающий хвост червя, постепенно разрушая его панцирь. Эльфы Олзо тоже не сидели без дела. Они окружили хвост, стараясь пробить его холодным оружием.
— Госпожа, разрешите воспользоваться вашим копьём. Червь не должен уйти под землю, иначе вы окажетесь в опасности. — Обратился Одуванчик к Мори.
Мори не стала разглагольствовать, а с размаху швырнула в своего эльфа копьё, которое тот с лёгкостью поймал. К полученному копью Одуванчик привязал верёвку и тут же метнул его в червя. Получившийся гарпун угодил между панцирными чешуйками, надёжно засев внутри.
Одуванчик потянул верёвку на себя, демонстрируя феноменальную физическую силу. Червь не смог больше погружаться под землю, как бы он не старался. Он просто повис, без возможности как-либо вынырнуть.
— Сейчас! — Закричал Олзо. — Держите его так!
Он достал странный свиток, на котором были начертаны непросто руны, а полноценная печать. Олзо использовал весомое количество алхимического порошка, прежде чем свиток засиял, сигнализируя об активации. Когда это случилось, внезапно поднялся сильный ветер. Видимо, дождавшись именно этого, Олзо выбросил свиток возле червя и тут же отбежал, забрав с собой эльфов.
Ветер возле свитка всё нарастал, пока не превратился в настоящую бурю. Воздух бился об панцирь с такой силой, что казалось будто тот состоит из множества маленьких ножей. Эти ножи сначала лишь царапали поверхность панциря, но чем больше проходило времени, тем сильнее возрастал урон. Первой не выдержала верёвка, которая оборвалась из-за ударов. Это, к сожалению для группы, подарило шанс беспозвоночному на побег.
Однако червь понимал, что если он продолжить копать, то может потерять заднюю часть тела. Он решил эту проблему радикально, превратившись в членистоногое. Уцелевшие чешуйки панциря стали раскрываться, а из-под них показались длинные, но крайне тонкие лапы, состоящие из одних суставов. Эти лапки могли принимать любое положение или форму, что хорошо сказывалось на ловкости, но из-за их хрупкости, сильно мешали копать. Оттого многоножка и прятала их под слоем брони.
Лапки вцепились в землю словно крюки и стали быстро тащить основное тело назад, вытаскивая его из ловушки. Многие лапки, лишь показавшись на поверхности, тут же разрушались, вызывая у насекомого адскую боль. Но многоножка понимала, что это необходимо. Когда же она выбралась из ямы, то успела потерять чуть больше половины своих конечностей, что, впрочем, не помешало ей вновь удрать с поля битвы. Алхимики с эльфами не имели возможности её догнать, поэтому им оставалось лишь ждать…
Однако, прошло уже более пяти минут, но враг так и не появился…
***
Когда Солум очнулся, то понял, что находится в полной темноте. Он плохо помнил, что случилось ранее, а также испытывал необъяснимую слабость. Алхимик скорее всего и дальше бы спал, если бы не проснулся от сильной тряски, которую ему устроило новое пристанище. Всё же удар лицом об твёрдый, но склизкий потолок, пробудит даже гнома после попойки.
Солум попытался встать, но пространства для такого манёвра катастрофически не хватало. Спёртый, тухлый воздух не давал ему возможности нормально восстановить своё мышление. Стены то и дело двигались в каких-то странных спазмах, сжимаясь и разжимаясь, что отдалённо напоминало массаж. А густая, горячая жидкость доставляла странное удовольствие, расслабляющее воздействуя на тело Солума.
Не имея другой возможности, Солум просто наслаждался происходящим, барахтаясь внутри тела гигантской многоножки словно ребёнок в луже. Он не чувствовал, как медленно растворяется одежда и начинает перевариваться тело, пропав в мире фантазий, вызванной жидкостью внутри тела насекомого.
Быть может, он так бы и переварился заживо. Глупым, слепым, но безмерно счастливым. Но когда желудочный сок проел карман на поясе, настала очередь перчаток. Артефакту крайне не понравилось, что его кто-то пытается съесть и он мгновенно выпустил тёмный импульс вокруг себя.